Поля здесь так же пестрели различными записями: «Построен в 1920? Повышенная влажность у юго-восточной стены. Фундамент?» Бирна записала мысль, возможно, преследовавшую ее, поскольку обвела двойной прямоугольной рамочкой: «Кто такая Кристин?» Тора продолжала разглядывать план. Одна из комнат на втором этаже была помечена как «Спальня», а под ней стояло имя: «Кристин?» Тора поискала указание, что план сделан с одной из местных ферм, но ничего не обнаружила.
Правда, над левой страницей она заметила надпись «Креппа». «Вероятно, название фермы», — предположила Тора, захлопнула ежедневник и сунула на дно чемодана.
«Горничная вряд ли станет копаться в моих вещах».
Визит полицейских лишил Йонаса его обычного апломба. Он был очень взволнован, предложил Торе один из неудобных стульев напротив своего стола, сам же плюхнулся в роскошное кожаное кресло. Он находился в явном смятении и даже не угостил ее чашечкой цветочного чая. «И слава Богу», — подумала Тора.
— Что от вас хотела полиция, Йонас? — сочувственно спросила она.
— Похоже, об их визите знают уже все, — простонал тот.
— Не могу сказать за всех, но многие знают. Первым об их приездах обычно становится известно тем, кому как раз ничего бы знать не следовало, — ответила Тора. — Так о чем вас расспрашивали?
Йонас простонал еще громче, вытянул из-под манжеты стальной браслет с крупным черным камнем и, прежде чем заговорить, некоторое время рассеянно потирал его.
— Они нашли на пляже труп. Тело женщины. И полагают, что это Бирна. Архитектор, о которой я вам вчера говорил. — Он опустил голову и, прикрыв глаза, вновь начал медленно тереть браслет.
— Понятно, — кивнула Тора. — Причину смерти они вам не сообщили? Умереть на пляже можно в результате самых разных обстоятельств. Чаще всего там расстаются с жизнью добровольно.
— Едва ли Бирна могла совершить самоубийство, — печально возразил Йонас. — Подобным людям не свойствен суицид.
Тора предпочла не заострять внимание на таких скользких темах, как черты характера вообще и тип личности, склонный к суициду, в частности.
— А на какой версии настаивает полиция?
— В этом-то все и дело. Полагаю, они уже успели побывать на месте преступления. — Йонас оторвал взгляд от браслета и перевел на Тору. — Они не сказали ничего определенного. Но это и не важно: для меня главное — как они себя вели. — Он снова понурился и занялся браслетом. — Если бы она, к примеру, сорвалась со скалы или утонула, то есть погибла по неосторожности, они бы как-нибудь вскользь упомянули об этом. Но в любом случае расспрашивали бы меня о ее поведении и привычках. О том, любит ли она лазать по скалам? Любит ли купаться? Кататься на лодке или на чем там еще? Однако ничего подобного не было. Их интересовали только две вещи — не пропали ли отсюда какие-нибудь предметы и могу ли я опознать женщину по их приблизительному описанию. — Йонас вскинул голову и уставился на Тору. — Теперь, когда я вспоминаю разговор с полицейскими, мне кажется странным одно обстоятельство — они ни словом не обмолвились о ее лице. Может быть, обнаружен труп без головы? — Пока Тора искала ответ, Йонас торопливо прибавил: — Хотя нет, цвет ее волос они назвали. — Внезапно глаза его округлились. — Послушайте, а не мог убийца отрезать ей голову, снять скальп и положить на тело?
