В заключение можно сказать, что юридический материал Пятикнижия был почерпнут из самых разных источников, однако авторитетным источником почиталось только Слово Божье, принятое через Моисея. Этот материал был отчасти получен посредством видимого откровения, отчасти — в искупительной истории Израиля, отчасти — в кризисных ситуациях, возникавших во время странствования народа Божьего, и отчасти — в общепризнанных законах древнего мира, то есть в законах, способствовавших социальной гармонии и развитию общества.
В Пятикнижии, разумеется, содержатся не только законы. Нам хорошо известно, что в первых пяти книгах Ветхого Завета записаны не только уставы и постановления, но и многое другое. Помимо законов, Пятикнижие излагает историю народа израильского, однако эта история является частью Закона, или Торы, что вполне понятно: ведь речь идет о «канонической истории», истории, имеющей авторитетный статус. «Хотя еврейская Тора несомненно содержит законы, имеющие характер безусловного предписания, сам термин 'Тора' неразлучно связан с идеей о водительстве и даровании жизненно важных наставлений».[49] Вот почему не юридические части Пятикнижия все равно назывались Торой — их воспринимали как Богом данные постановления и заповеди. Если же, согласно Пятикнижию, Моисей получил закон Божий как из прямых, так и из косвенных источников, то каким же образом он получил исторические сведения?
Для наглядности разделим историю Пятикнижия на три общих этапа: период до Авраама (Быт. 1–11); история патриархов (Быт. 12–50) и национальная история (Исх. — Втор.). Все события последнего этапа происходили при жизни Моисея.[50] Другими словами, если национальная история, изложенная в Пятикнижии, была написана Моисеем, следовательно, все перечисленные там события были записаны с точки зрения очевидца — в то время, когда большинство свидетелей этих событий были еще живы. Даже не считая повествований, с которыми Моисей был связан напрямую, в Пятикнижии содержится великое множество косвенных указаний на события, о которых мог знать только очевидец. Такие подробности, как: «Только жены ваши и дети ваши и скот ваш пусть останутся в городах ваших, которые я дал вам» (Втор. 3, 19), а также: «И народ не отправлялся в путь, доколе не возвратилась Мариам» (Чис. 12, 15) могли быть записаны только очевидцем этих событий, так же как: «И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает» (Исх. 3, 2). То же самое можно сказать и о Чис. 11, 7–8: «Манна же была подобна кориандровому семени, видом, как бдолах… вкус же ее подобен был вкусу лепешек с елеем», Чис. 12, 3: «Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле». Характер этих подробностей указывает на то, что они не могли быть добавлениями, сделанными в более поздние века. В Чис. 33, например, перечисляются двенадцать этапов странствия израильтян по пустыне, но ни одно из этих мест не известно историкам.
