Сопровождалось ли второе восхождение Моисея на гору яркими знамениями богоявления, сказать сложно. В тексте об этом умалчивается. В Исх. 34, в отличие от Исх. 19, о великих знамениях ничего не говорится, но, возможно, в этом и не было необходимости. Ведь в этот раз, когда Моисей спускается с горы, его лицо сияет отблеском славы Божьей. Это сияние видели все: Аарон, старейшины и весь Израиль устрашились вида Моисея и боялись приблизиться к нему, так же как в прошлый раз, когда все общество вострепетало от ужаса богоявления (Исх. 34, 29–35). Моисей утешает их, и далее в тексте говорится, что всякий раз, когда Моисей входил в присутствие Божье, — очевидно, в скинии собрания — лицо Его сияло в присутствии всего Израиля.[34] Это также было видимым подтверждением того, что Слово воистину пришло от Бога.[35]
Позднее эти законы были названы «откровением» и помещены в ковчег завета (Исх. 25,16; 40,20), что является еще одним «фактом каноничности».[36]
Термин «откровение» может использоваться в значении письменного закона, и в данном контексте только это значение имеет смысл. В Ис. 8, 16 слово «откровение» (с несколько иным написанием) равнозначно по смыслу слову «закон» и означает документ, который можно брать или запечатывать.[37] В дальнейшем этот вопрос будет обсуждаться подробнее, а пока только отметим, что хранение Божественных писаний в национальном святилище является одновременно подтверждением и следствием того, что они почитались всем обществом за святыню. Это еще одно указание на то, что Израиль в результате всего виденного и слышанного признал закон Моисеев откровением Божьим.
Глава 2. Пятикнижие и канон
В этой главе мы продолжаем приводить доводы в пользу того, что если есть очевидцы знамений Божьего благоволения к авторам тех или иных писаний, эти писания признаются авторитетными, или каноническими. Повествование о Синае свидетельствует об этом весьма красноречиво (см. предыдущую главу). Пытаться отыскать в Ветхом Завете другие причины признания Израилем библейского канона (внутренний характер закона, служение его составителей, общая тематика, публичное чтение законов в ходе праздников и т. п.) — пустое занятие.[38] Подобные рассуждения не могут дать адекватного объяснения причин, приведших к возникновению ветхозаветного канона. Однако это не значит, что при записывании Божественных откровений боговдохновенные авторы не учитывали множества разных факторов. В этой связи было бы полезно сказать несколько слов о том, каким образом содержание Книги Второзаконие свидетельствует в пользу ее авторитетности, а также объяснить, откуда авторы Второзакония черпали свои сведения. Большую роль здесь играет характер закона, главным образом Десяти Заповедей и книги завета.
