. Он взял наши грехи, «дабы мы, умерши для греха, жили для праведности». (Такой перевод ASV представляется более точным, чем тот, который дает NIV
[191].)
Здесь язык Петра сближается с языком Павла. В учении Павла основной акцент делается на утверждении единства с Христом. Мы были едины с Христом в Его искупительной смерти: когда Он умер для греха, умерли и мы. Когда Он воскрес, мы воскресли вместе с Ним. Поэтому мы должны жить в соответствии со своим новым положением (см.: Рим. 7:4; Кол 1:22)[192]. Апостол Петр также акцентирует внимание на том, что Христос совершил ради нас. Именно на этом основании он строит свои наставления в праведной жизни. И хотя он не развивает тему единства с Христом в том же ключе, что и Павел, он подводит к тому же убеждению, в основном используя песни Слуги из Книги Пророка Исайи[193]. В этом месте послания Петр показывает значение смерти Христа с помощью отрывка из 53–й главы Книги Пророка Исайи, в котором говорится, что Слуга страдает за грех народа, поскольку Он един с ним. Говоря о том, что Иисус понес наши грехи, Петр учит, что Он связан с нами как наш представитель. Это побуждает апостола заявить, что, поскольку Христос страдал за грех вместо нас, мы умерли для греха. Но для Петра смерть Христа означает гораздо больше, чем призыв отвратиться от греха. Приняв смерть за нас, «праведник за неправедных», Иисус привел нас к Богу (3:18). Страдание и смерть Христа освободили нас от власти греха, и поэтому мы должны жить для Бога (4:1,2).
Петр начал этот раздел обращением к слугам, призывая их следовать за Христом. Но теперь он говорит от первого лица множественного числа — не «вы», а «мы». Петр имеет одну с ними веру в прощение грехов через смерть Христа и свободу для новой жизни в праведности.
Своей искупительной смертью Иисус обращает к нам спасительный призыв. Мы возвратились ныне к Пастырю и Блюстителю душ наших. Пастырем называется страдающий Слуга Господа в Ис. 53:6, отрывке, который следует после утверждения, что мы исцелились Его ранами: «Все мы блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас». Исповедь Давида («Господь — Пастырь мой…») представляет один из важнейших образов Ветхого Завета, показывающий заботу Бога о Своем народе[194]. Господь, истинный Пастырь, обещает собрать Свое рассеянное стадо и заботиться о нем (Иез. 34). В Книге Пророка Захарии образ пастыря и образ страдальца объединены. Пастырь, которого пронзают враги, отождествляется с Самим Господом (Зах. 12:10), но в то же время отличен от Него, выступает как близкий Ему человек и «помощник»: «О, меч! поднимись на пастыря Моего и на ближнего Моего, говорит Господь Саваоф: порази пастыря, и рассеются овцы! И Я обращу руку Мою на малых» (Зах. 13:7).
