Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве | страница 5



Пятая зарисовка также касается могилы, но иного рода. Если вы посетите историческое местечко Изингтон в графстве Дарем и спуститесь с холма к морю, то увидите маленький городок под названием Изингтонская Шахта. Шахты там уже давно нет, а название осталось. Когда–то там стояло надшахтное здание, а под ним трудились тысячи людей, добывая тонны угля. Они работали быстрее и гораздо эффективнее, чем их коллеги из многих других шахт. А теперь здесь ничего нет, кроме чахлой травы, она не радует глаз, но пробуждает скорбь утраты. В окрестностях, несмотря на героические усилия местных властей, все говорит о загрязнении местности, что губительно отразилось на растительности, — так местные жители страдают из–за борьбы за власть других людей. И этот пейзаж для меня — символ, точнее — символический вопрос: На что надеяться людям в таких заброшенных местах, потерявшим смысл существования, утратившим былой образ жизни и свою общность, в чем заключается их надежда?[2]

Эта книга посвящена вопросам, которые часто изолированы друг от друга, но которые, я горячо в это верю, тесно связаны. Во–первых, в чем состоит конечная христианская надежда? Во–вторых, на что может надеяться нынешний мир, на какие изменения, освобождение, преобразования? Какие новые возможности он может найти? В целом ответ может звучать так: пока «христианская надежда» для нас означает «попасть на небо» и «спастись», по сути, от здешнего мира, эти два вопроса непременно будут нам казаться не связанными между собой. И некоторые люди упорно утверждают, что, задавая второй вопрос, мы пренебрегаем первым, а только он действительно важен. В то же время такая позиция вызывает гнев других людей, когда они слышат о воскресении; им кажется, что это пренебрежение важными и неотложными проблемами современного общества. Но если «христианская надежда» — новое творение, «новое небо и новая земля», которые создаст Бог, к тому же эта надежда уже получила жизнь в Иисусе из Назарета, — тогда у нас есть все основания связать два этих вопроса. И в таком случае Мы поймем, что, отвечая на один из них, мы отвечаем также и на другой. Я видел, что для многих людей — и среди них немало христиан — все это кажется чем–то странным и неожиданным: и то, что подлинная христианская надежда удивительно непохожа на их привычные представления, и то, что она дает основания для вдохновенной работы в нынешнем мире.

В этой главе я хочу создать контекст для обсуждения наших вопросов, рассмотрев то замешательство, которое сегодня царит в представлениях мира — всего большого мира, а не церквей, — относительно жизни после смерти. Затем, во второй главе, я поговорю о церквах, где, по моему мнению, господствует подобная неопределенность, внушающая беспокойство. Это позволит нам выделить главный вопрос и создаст рамки для поиска ответа на него.