Стивен видел, что Элизабет с трудом сдерживает слезы. Элизабет, всегда такая веселая и беспечная! Он никогда не видел ее плачущей. Сейчас, увидев Элизабет вновь, после того, как он уже узнал и полюбил Айрис, он удивлялся самому себе. Теперь он понял, в какую ловушку угодил, обманутый своим же стремлением жениться, иметь семью, дом, приняв минутное увлечение за настоящую любовь. Бедная Элизабет!
– Послушай, Лиз, – хриплым голосом сказал он, – приятно слышать, что ты проделала весь этот путь, чтобы встретиться со мной. Это, конечно, очень мило с твоей стороны, но тебе не стоило приезжать, дорогая.
Он замолчал.
Элизабет смотрела на него с выражением боли и обиды, что было так непохоже на нее прежнюю.
Она не была склонна к скандалам, тем более публичным. Она вообще редко выказывала свои чувства. Она по-своему любила Стивена, но любовь для Элизабет Мартин, как и для многих других женщин, не была главным смыслом их существования. Она понимала любовь, как и многое другое в этой жизни, несколько по-детски, в качестве приятного времяпрепровождения. Покупка новой лошади или победа в теннисном турнире приводила ее в не меньшее волнение, чем любовный роман.
Стивен был по-своему дорог ей, но ее гордость была уязвлена.
Что подумают близкие? Мама конечно скажет: «Я тебе говорила!» Друзья сочтут это унизительным. Стивен ее больше не любит, это очевидно. И причина более чем очевидна – эта девушка, живая копия древнеегипетских статуй.
Вслух Элизабет сказала:
– Я думаю, тебе надо попытаться что-то объяснить, Стивен.
Он с тоской посмотрел на Маленький Дворец. Наступал вечер. Здесь практически не было сумерек, только быстрый переход от дня к ночи, от ослепительного сверкающего солнечного света к матовому сиянию луны. Во дворце начали зажигать светильники.
Стивен, который уже привык к порядкам в этом доме, знал, что Махдулис и Пилак вскоре вынесут напитки и начнут приготовления к ужину. При мысли о совместном ужине с Айрис и Элизабет Стивену стало не по себе. Однако он знал, что Айрис обязательно предложит гостям поужинать с ними. А сейчас вряд ли был подходящий момент для объяснений и обсуждения вопросов, жизненно важных для всех троих.
Элизабет словно чувствовала, что происходит у него в душе.
– Тебе лучше все рассказать, и покончим с этим, – сказала она.
Стивен повернулся к ней.
– Ну что ж, если ты так хочешь. На этой неделе я послал тебе телеграмму и письмо, в котором просил, чтобы ты освободила меня от моих обязательств.
