Наконец, после августа 1998 г. развернулась информационная война между Березовским и Лужковым. Впрочем, это уже был конфликт иного рода. Если до того все конфликты заканчивались примирением сторон, то теперь началась война на уничтожение.
За годы ельцинского правления средства массовой информации полностью дискредитировали себя в качестве «четвертой власти», точнее, доказали, что эта власть не менее (а, может быть, даже более) коррумпирована, чем все остальные. Своими рекламно-пропагандистскими кампаниями они фактически разрушали единое информационное пространство, дезориентируя, дезорганизуя и разобщая людей. Но они же сами оказались жертвой собственной политики. Теряя моральный авторитет, они утрачивали и свою ценность в глазах бюрократии и политизированного капитала. И тем самым создавали почву для перехода к новым «управленческим технологиям», основанным на цензуре и применении прямого насилия.
Глава 6. Корпоративная модель и социальный конфликт
В 1990-е гг. Россия утратила не только статус великой державы. Перемены затронули весь образ жизни людей. Миллионы впадали в нищету на фоне стремительного обогащения новых русских. О масштабе социальных диспропорций говорит статистика, приведенная в исследовании, сделанном экспертами банковской группы МЕНАТЕП в 1996 г. По уровню потребления все жители страны делились на четыре категории: «новые русские» составляли 1% населения, «средний класс» — 8%, «рабочий класс» — 66%, остальные 26% — просто «бедные»[151].
Неудивительно, что большинство левых ожидало подъема классовой борьбы. Радикальные авторы предсказывали: «шоковая терапия» приведет к «становлению собственной идеологии рабочего класса», «осознанию своего нового положения наемных работников у формирующегося капиталистического класса», а затем — к мощным пролетарским выступлениям[152]. Однако внуки пролетариев, совершивших Октябрьскую революцию, проявляли невиданное терпение и пассивность. Забастовки то и дело вспыхивали, но затем гасли, не переходя в массовое движение. Типичной формой рабочего протеста стала голодовка, зачастую переходящая в попытку коллективного самоубийства. Люди были доведены до отчаяния и все же не способны к борьбе.
Социальное партнерство, о котором писали поклонники социал-демократии, тоже осталось на бумаге. Государство создало трехстороннюю комиссию с участием правительства, профсоюзов и предпринимателей. Комиссия регулярно заседала.
Не оправдались и прогнозы относительно социальной базы новых порядков. Либеральные социологи делили трудящихся на две категории: квалифицированных, образованных, молодых людей, выступающих «за рынок», и противостоящих им неквалифицированных, малообразованных, старых «противников рынка»
