Девушка весело расхохоталась.
– Значит, ты явился за тем, чтобы заняться лечением девятнадцатилетней глупости, дядюшка? – спросила она. – Тогда позволь узнать, кого же ты прочишь себе в пациенты? – прибавила она, лукаво прищурившись.
– Тебя, конечно! – последовал ответ.
– Дядюшка Рихард, ты же знаешь, что я неисправима! – с неподдельным огорчением заметила она.
Дядюшка покачал головой и улыбнулся.
– Ну, это мы еще посмотрим! Правда, мне не всегда удавалось добиться чего-нибудь путного от твоей упрямой головки, но я не теряю надежды все же добиться благоприятного результата! К тому же, у меня есть надежные союзники!
– Какие, дядюшка?
– Твое хорошее, неиспорченное сердце и твой здравый смысл!
Полина покачала головой.
– Положившись на этих союзников, ты не раз попадал впросак, милый дядюшка! – плутовато взглянула она в лицо дяди.
Тот шутливо пригрозил ей пальцем, но девушка уже серьезно продолжила:
– А вот главного и надежнейшего союзника ты упустил из виду!
– Какого, племянница?
– Этот союзник, милый дядюшка, моя любовь к тебе! – шепнула Полина и ласково прижалась к груди дяди.
Дядюшка с восторгом заглянул в лучистые глазки племянницы, продолжавшей говорить.
– И если упорство и своеволие иногда могут заглушить голос любви, все же эта любовь так безгранична, что всегда останется победительницей.
Эти слова бальзамом пролились на сердце дядюшки, и он счел себя наисчастливейшим из смертных. Он нежно поцеловал белый лоб Полины и с чувством проговорил:
– В таком случае, дитя, пусть эта любовь всегда стоит на страже, чтобы побеждать твои дурные наклонности!… Это необходимо для того, чтобы ты сделалась достойной лучшего из людей, и он мог бы с гордой радостью назвать тебя своей!
Яркая краска залила лицо молодой девушки, при виде которой едва заметная усмешка промелькнула на добродушном лице старика. И он сказал, чуть-чуть поддразнивая племянницу:
– Ну, ладно, ладно!… О таких серьезных делах поговорим потом, а пока обсудим другое!…
В манере обращения дядюшки Рихарда сквозило столько непосредственного добродушия, искренней и сердечной привязанности к племяннице, что маленькая морщинка, появившаяся на лбу Полины, тотчас же сгладилась, и выражение любви снова засияло на ее прелестном личике.
– Хорошо, дядюшка, начинайте разговор! Что вы хотите сказать?
– Во время нашей разлуки мы разучились читать в душе один другого!… Во всяком случае, с тех пор, как ты уведомила меня о том, что сделалась богатой наследницей, письма твои стали настолько странные, что я никак не мог понять, что с тобой происходит!
