Разговаривая с Дэном Хиллзом, я представлял себе крупного мужчину лет под пятьдесят. Толкового и в то же время этакого калифорнийского пижона. Сорочка в тонкую полоску с закатанными до локтей рукавами. Галстук ручной росписи. С головы до ног выпускник Стэнфорда.[16] Просил меня называть его Дэном, мне нетрудно. Он казался мне симпатичным парнем. Может быть, пару Пулитцеровских премий отхватил.
Я рассказал ему о Наоми и о своем участии в следствии по делу Казановы в Северной Каролине. Сообщил также о том, что наткнулся на имя Наоми в одной из глав дневника.
— Соболезную вам по поводу пропажи племянницы, — сказал Дэн Хиллз. — Могу себе представить ваши переживания. — На другом конце провода возникла пауза, и я испугался, что разговор окончится лишь подобным дипломатическим или великосветским расшаркиванием. Но он продолжил: — Бет Либерман молодая талантливая журналистка. Может быть, чересчур резка, но несомненно профессиональна. Для нее это очень серьезное дело, как, собственно, и для всей редакции.
— Послушайте. — Я перебил Хиллза, потому что не мог не перебить. — Наоми почти каждую неделю писала мне письма, пока училась. Эти письма я храню. Я помогал ее растить и воспитывать. Она мне очень дорога. И это для меня самое главное.
— Я понимаю. Попробую чем-нибудь помочь. Но ничего не обещаю.
— Конечно, я обещаний не требую, Дэн.
Верный своему слову Дэн Хиллз перезвонил мне в контору ФБР через час.
— Знаете, мы тут посовещались, — сказал он. — И с Бет я побеседовал. Нас обоих, как вы, вероятно, понимаете, это ставит в неловкое положение.
— Я все прекрасно понимаю. — Я готовился к отказу в мягкой форме, но получил нечто иное.
— Имя Казановы упоминается в некоторых неотредактированных вариантах дневника, присланных Джентльменом. Похоже, что они каким-то образом общаются друг с другом. Может быть, даже делятся впечатлениями. Вполне вероятно, они друзья. Во всяком случае, они по какой-то причине контактируют между собой.
Вот оно!
Эти чудовища общаются друг с другом.
Теперь мне стало ясно, что именно ФБР держало в тайне, какие сведения берегли от разглашения.
Цепь убийств тянулась от побережья к побережью.
Беги! Скорее! Несись сломя голову! Убирайся отсюда немедленно!
Спотыкаясь и едва держась на ногах, Кейт Мактирнан выбралась из комнаты, воспользовавшись тем, что Казанова оставил открытой тяжелую деревянную дверь.
Она не знала, насколько сильно ударила его. Мысль была одна — бежать. Скрыться! Скорее, пока есть возможность!
