Я нахожу действующее лицо моего парижского периода жизни. С него растут неимоверно крупные седые бакенбарды, на голове причудливая шляпа, бейсбольные полосатые брюки на нижней части тела, фрак на туловище, синий платок на шее.
— Здравствуйте, дорогой Эдуард!
— Здравствуйте, Вилли. Поздравляю с открытием выставки. (В Париже я с ним вначале дружил, потом не очень ладил.)
— Я думал, вы не придёте, — говорит он.
— Отчего же нет?
— Ну, у нас же были трения по Наташе…
— Причина трений уже два года как развеяна в виде золы — то есть первоэлемента в четырёх городах мира, смысла нет дуться.
— Вы правы, вы правы. Потому я и просил, чтоб вам переслали приглашение.
Охранники невозмутимо лицезреют экзотического художника. «Как скажете, босс!» — скажет Михаил, если задать ему вопрос, нравится ли им художник и его работы. А работы абстрактные.
Я оставляю Вилли исполнять его обязанности: пожимать руки пришедшим поздравить его с выставкой, а сам обхожу стены, вглядываясь в работы. Работы всё же менее экстравагантны, нежели их автор, рационалистичны, напоминают некие графики, либо амплитуды активностей.
Меня отвлекает от рассмотрения работ пухлый молодой человек, говорящий по-русски с акцентом. Я не успеваю понять, что ему надо от меня и кто он такой, потому что прямо на меня выходит Она. Она в хрупких очках с минимальной проволочной оправой, хрупкое личико красавицы собравшейся читать умную книгу, хрупкий торс-стебелёк во французском лёгком платье. На голове у неё шляпка.
— Здравствуйте, — говорю я, потому что ясно, что это Она и нужно поздороваться. — Я вас ждал.
— Здравствуйте! — Она улыбается самой ласковой, как потом выясняется, из всех её улыбок.
— Дайте мне руку, — говорю я, и она даёт мне руку, и я беру её.
Она улыбается.
— Я Катя, — говорит она.
— Я не могу вас отпустить теперь, а то вы уйдёте, Катя. Идёмте сядем куда-нибудь, мне нужно многое вам сказать.
Мы идём с ней в соседнее помещение. Там курят и пьют, сидя на кожаных лавках. Мы садимся.
— Что вы делаете в жизни, Катя?
— Я актриса. Я здесь случайно.
— А я пришёл потому, что я друг художника. У нас позади общая юность в Париже.
— А вы кто? — неожиданно спрашивает Она. Называю себя. Я привык, что все знают, кто я такой. Вот хорошо, что она не знает.
— В каких фильмах вы снимались?
— Только что прошёл сериал «КГБ в смокинге».
— КГБ? Так это же моя тема…
Так вот начинался наш большой роман с актрисой, приведший к рождению двух живых существ, а ангелы ли они, либо демоны, пока мне неведомо.
