— ДОРРИ? — Я никак не мог понять, о ком она говорит.
— Дорри. Кардинал. Я всегда так его звала. Это от его фамилии, улавливаете? Дорак.
— A-а. Ну конечно же. — Я совсем забыл, что у него есть и настоящее имя, что он не всегда был Кардиналом. Дорак. Дорак, Дорак, а зовут-то его как? Его имени я никак не мог вспомнить, если вообще когда-то знал, но фамилию несколько раз слышал.
Тут заговорил незнакомец в бурнусе:
— Леонора, или ты не собираешься представить меня этому прекрасному юноше?
— Ой, где же моя воспитанность? Капак Райми, это мой дорогой друг И Цзы Ляпотэр. Надеюсь, Капак, что ваша дружба с ним будет хотя бы вполовину такой крепкой и долгой, как моя.
— Очень приятно со мной познакомиться, — ухмыльнулся И Цзы и подался вперед, протягивая мне руку. — Время приспело, друг Капак, — шепнул он мне на ухо. — Приветствую тебя с горячим сердцем и лучшими пожеланиями. — И отстранился; убрал руку. — Выпьем? — громогласно поинтересовался он.
— Пива, пожалуйста. — Я вопросительно уставился на него, размышляя о том, что он мне прошептал. Он в принципе ничуть не изменился с того дня, когда я впервые его увидел: на нем живого места не было от временных татуировок, туши, помады и краски. Видимо, его любимыми цветами были красный, черный и зеленый — он втер их в каждую морщинку, подчеркнул ими любую округлость. Глаза подведены лиловым, губы ядовито-розовые, вдоль носа намалеваны две оранжевые стрелы. Уши унизаны пластмассовыми кольцами — клипсами для тех, кто хочет быть модным, но дырявить тело по-настоящему боится. Сегодня он щеголял в тюрбане, который громоздился на его голове, как прическа «вшивый домик»; из района затылка торчала наподобие японских шпилек пара вязальных спиц. Одежды вились вокруг него косяком голодных угрей: многослойные, лоскутные, скрепленные разноцветными булавками. Ногти на ногах у него были подстрижены неровно — буквально взывали о педикюре; я не удивился, узнав бы, что он обкусывает их зубами.
— Я — это просто нечто, правда, друг Капак? — спросил он.
— Да, с мамой я бы вас побоялся познакомить, — согласился я.
— И Цзы любит строить из себя чудака, — проговорила Леонора. — Но не обманывайтесь: по рациональности его мозг знает себе мало равных. В сущности, он — всего лишь серая уточка в маске павлина.
— Умоляю, — протянул И Цзы с болью в голосе, — разве обязательно выбалтывать все мои секреты за один присест? Дай мальчику немного подивиться на мои странности. Правда — вечная жертва извращений, не так ли, друг Капак?
