Как я буду смотреть в глаза эльфам? Как я смогу жить дальше?
А главное — имею ли я право… дальше… жить?!
Растерянность отступила. Внутренняя лёгкость сменила нервную дрожь. Даже сердце стало биться ровно, размеренно, словно говоря: «Я с тобой. Можешь на меня рассчитывать».
Я улыбнулась, смахивая слёзы. Идите-ка вы куда подальше, господин Страх и миледи Отчаянье…
Губы беззвучно прошептали:
— «Несравненное право — самому выбирать свою смерть…»[1]
Душа раскрылась, эльфийские чувства затопили сознание.
Шум волн — оглушителен, скрип досок — как когтями по стеклу… Не то! Дальше!
Глаза закрыть. Незачем видеть, впереди только нос корабля и тёмное море — нужно чувствовать. Там, сзади, палуба, усеянная телами матросов, и низкий трюм, где были воины князя и их быки…
Ну же! Где вы?!
Ничего. Словно в стену упёрлась…
Ещё раз! Ещё!..
Все мертвы?.. Нет, я бы почувствовала Смерть… Или — не почувствовала бы?!!
Страх, прочь, я сказала! Смерть лучше, чем неизвестность — последняя мешает мне действовать.
Осторожно, мягко, окутать корабль своим вниманием…
Есть! Вижу!
В голове словно картинка возникла: море, прямо по курсу — тёплое течение, мы не доплыли до него совсем чуть-чуть, и теперь оно плавно втягивало в себя безвольное судно…
Опять не то! Крупнее, внимательнее!
Корабль… Парус… Палуба.
Яркая точка засветилась на корме. Радость захлестнула с головой: Виль жив!!! И, судя по всему, он всё ещё в каюте. Только… Откуда это странное мерцание, словно кто-то пытается задуть свет Жизни?
Эльф в бою?.. Или ранен? Умирает?!
Нет, огонёк и не думает потухать. Просто дёргается, словно под ветром…
Наверное, ранен. Но главное — угрозы для жизни нет. Слава тебе, господи…
Смотрю дальше.
Ещё один огонёк. Маленький, слабый. Светлый… Дарина, конечно! Как я могла забыть, что она полуэльфийка… Тоже жива… Так же мерцает свет её души.
Я нахмурилась.
Ещё чётче…
Вот и огни человеческих душ. Много. По всему кораблю. Слабые, разноцветные, тускло подмигивающие незримому ветру… Неподвижные.
Матросы, псевдо-гном, отряд князя… Тагир. Живые, чтоб их!
Но заколдованные, как и эльфы. Отсюда и мерцание.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день…
Вопрос на засыпку: а надо ли мне теперь высовываться?!
И, для тех, кто не засыпался, вопрос номер два: а, собственно, где напавшие? Я ведь не увидела на корабле ни эльфов, ни людей — кроме тех, кто плыл с самого начала и теперь валяется в отключке.
Я прислушалась, опять задействовав эльфийские чувства.
Волны, скрип дерева, трепыханье паруса… Оп! Кто-то споткнулся в трюме, но ругаться не стал, соблюдая тишину.
