Новая тирада Администратора подтвердила эту догадку:
— Одно удостоверение — ваше, и другое — тоже ваше. Вот и выбирайте, кем бы вы желали продолжить свои дни? Профессиональным неудачником, влачащим унизительное существование и постепенно вгоняющим в гроб себя и своих домашних? Или же успешным деятелем, входящим в элиту этого столичного города, богатым и удачливым?
Администратор продолжал смотреть Зорину в глаза — пристально, в упор:
— Итак? Последнее слово, разумеется, за вами. Никто и ничего вам, батенька мой, не навязывает. Не желаете распоряжаться крупнейшей газетой Петербурга и владеть парочкой вполне аппетитных фирм? Вам не нравится носить костюмы от Версаче, ездить на «Мерседесе» с персональным шофером, а отпуск проводить на ласковых песках Лазурного Берега? Вольному воля! Забирайтесь тогда снова в свою прорезиненную хламиду и ступайте в родные пенаты. Да не забудьте там объясниться с женой и дочкой: почему вы не в силах одну отправить на курорт, а другой оплатить приличное образование!
Родные пенаты… До него внезапно долетели отвратительные миазмы их облезлого, изгаженного подъезда, донеслось мрачное эхо тесного, как карцер, двора-«колодца». Это эхо каждый вечер добивало его, многократно усиливая сальные шутки местной блатоты, пьяные матюги или звериное рычание очередной драки.
Зорин зачарованно смотрел на разверстые перед ним ладони судьбы. На одной — тяжко лежал приговор, обрекающий на пожизненную каторгу. А на другой плыла сквозь сумерки вечереющего кабинета книжечка цвета спелой черешни — пропуск в безоблачное завтра. В тот ослепительный рай, о котором он даже не мечтал, а просто слышал что-то краем уха, видел мельком на экране телевизора. В ту инопланетную жизнь, где подле белоснежных столиков под раскидистыми пальмами плещется ласковый прибой, где жизнь заполнена VIP-залами международных аэропортов и прохладными коктейль-холлами и, как песня, звучат малопонятные слова: трансакционный депозит, бонусный дивиденд, биржевой пул…
— Что же вы, всем так судьбы счастливые раздаете? — попытался за иронией спрятать свою растерянность Зорин.
Но Администратор не принял насмешливого тона и ответил подчеркнуто сухо:
— Мы — не Армия Спасения и никому ничего не «раздаем». Мы… — он на секунду замешкался, подбирая подходящее слово, — выправляем жизненные диспропорции, корректируем траектории судьбы. Не хочу сейчас вдаваться в подробности, о них вам еще расскажут. Есть у нас один профессор — большой, знаете ли, популяризатор и эрудит! Но это — потом. А пока я все еще жду вашего решения!
