— Да ты в своем уме?!
Увы, все было правильно. Действительно, ЦК Компартии Литвы и Белоруссии принял решение отменить восстание, потому что Красная Армия, на поддержку которой рассчитывало подполье, отошла от Варшавы и ситуация коренным образом изменилась. Вооруженное выступление народа, как бы хорошо оно ни было подготовлено, не имело в данной обстановке шансов на успех, так как без непосредственной помощи советских войск заранее обрекалось на огромные жертвы и провал. Все боевые группы партии пришлось распустить, оружие надежно припрятать, принять меры к сохранению кадров.
Для литовского партийного подполья и членов боевых повстанческих групп наступили тяжелые времена. Многих патриотов охватило закономерное разочарование, нередки стали случаи упадка духа, нарушения дисциплины.
Контрреволюция, пользуясь нашим отступлением, сразу же подняла голову, усилила репрессии и поиски подрывных элементов.
Буржуазные националистические газеты подняли бешеную клеветническую кампанию против большевиков. Власти публиковали объявления с посулами щедрых наград тем, кто выдаст коммунистов и их пособников. Литовское реакционное правительство призывало вылавливать людей с фальшивыми паспортами, количество которых, по опубликованным данным, превышало 2 тысячи экземпляров.
Газетные сообщения были недалеки от истины: большое количество коммунистов, работавших в разных уездах Литвы, находились на нелегальном положении и действительно пользовались поддельными документами.
Обстановка сильно осложнилась, восстание откладывалось на неопределенный срок. Разумеется, наши усилия не пропали впустую: мы подготовили среди рабочего класса и трудового крестьянства надежную опору партии в ее дальнейшей деятельности. И все-таки несостоявшееся восстание больно ударило по всем революционерам Литвы.
Обратный путь из провинции в Каунас выдался очень трудным. Меня беспокоило и угнетало, что недавний революционный подъем кое-где сменился апатией. Сам я тоже тяжело переживал внезапный поворот общего дела и хорошим настроением похвалиться не мог. А тут еще меня прихватил острый приступ ревматизма результат длительных путешествий по лесам и болотам, ночевок в холоде и сырости.
Болезнь вынудила меня спрятаться на хуторе в глухом углу района Кретинги у знакомых людей. Это было небезопасно, однако что делать, если некоторое время я совсем не мог ходить от боли.
Боголюбову я посоветовал в одиночку добраться до Каунаса, получить указания партийного центра и, если разрешат, вернуться в Советскую Россию. Подавленный, измученный переживаниями последних дней и мыслью о том, что ему приходится бросать меня неведомо где, он распрощался со мной.
