Валентина хочет иметь семью – обыкновенную, патриархальную, как у людей. Вместе собираться за столом, ходить в гости, ложиться спать. Не нужны ей его высокая статусная должность и сундук с деньгами в виде золотой банковской карты. Ей хочется ходить в американские гости вместе с мужем, а не одной. Ходить одной неприлично, и не очень-то пускают, особенно в американские дома. Одинокая женщина – угроза хозяйке дома, соблазн для гостей. Приходится оправдываться: муж в правительстве, муж занят. Но всем ясно: муж тебя не хочет, ты никому ни на фиг не нужна. Когда мужчина хочет женщину, он ее не держит на другом конце света, на расстоянии двенадцати часов полета…
Спрашивается, зачем ей нужны все его завоевания, если она лишена элементарного…
Валентина подъехала к офису. Шофер остался ждать.
Охрана пропустила, отдала под козырек. Они знали жену шефа.
Валентина прошла сквозь приемную, мимо секретарши Веры, сквозь толпу страждущих чиновников, ожидающих своей очереди.
Валентин сидел в своем кабинете, как президент, читал какой-то документ. Над ним навис пузатый парень.
– Мы уезжаем! – объявила Валентина.
Валик поднял голову, смотрел невидящими глазами. Он был там, в бумагах.
– Что? – переспросил Валентин.
Валентина поняла: ее предложение все свернуть и уехать равносильно тому, как если бы вызвать космонавта из взлетающей ракеты. Он расплющен перегрузками, он преодолевает земное притяжение, он устремлен в полет, а ему говорят: кончай взлет и выходи. Это физически невозможно. Да и не хочется. Полет есть полет.
– Ничего, – сказала Валентина. – Я завтра улетаю.
– А зачем ты приехала? Дома не могла сказать?
Валика удивило нетипичное поведение жены. Обычно Валентина не допускала ошибок.
Валентина улетела в свою Америку.
Там стоял ее дом, который она успела полюбить. Дом на земле. Лужайка с деревом. Собака Вита. Не говоря о детях и маме.
На этой обетованной лужайке был покой, стабильность, разумная жизнь без праздников и без трагедий.
Валентин остался в Москве со звоном в ушах и с депрессией, в которую он глубоко погрузился. Причина депрессии – непредумышленное убийство. Оно, конечно, непредумышленное, но ведь – убийство. Был человек, и нет человека. Звон в ушах – это вечное напоминание. По ком звонит колокол? По Ольге или по нему, Валику. А может быть, и ему пора собираться…
Депрессия не проходила. Наоборот, усугублялась. Он почти не спал, забывал есть. Единственное желание: лечь лицом к стене и никого не видеть.
