Бухенвальдский набат | страница 59



в засаде притаились до поры...
Летит,
летит,
летит в тартарары
безумием объятая планета.

Отрава в реках — времени примета
от Миссисипи, Рейна до Куры.
Распределяют злато госбюджета:
для жизни — горстка,
смерти — две горы.
Пары,
жиры,
шнуры,
шары,
газеты,
боеголовки,
биржи,
пистолеты...
все в мешанине головной коры...
Безумием объятая планета
с вершины галактической горы,
в полете развивая скорость света,
летит,
летит,
летит в тартарары!..

1975



* * *


Не снег, не дождь, а дребедень,
и под ногами каша, слякоть.
Но в этот хмурый зимний день
я вовсе не намерен плакать.
Как миг промчался старый год.
Увы, он снова не вернется.
И не упал к ногам тот плод,
что в жизни счастьем обернется.
А мой спасительный корабль
стоит на якоре, как прежде.
Но я не сник и не ослаб,
не разуверился в надежде.
Нет, предсказать я не берусь,
что новый год мне уготовил.
То я шагаю, то плетусь,
всегда и ко всему готовый.
Живу я, словно на войне,
к броску напрягся из траншеи.
Зачем оно такое мне?
Но я иначе не умею.

1 января 1976



* * *


Мне снятся мерзостные сны.
Тому есть веские причины...
И небо ясное весны
порою кажется с овчину.

Ох, надоела немота,
когда кричать необходимо!
Наверно, краше слепота,
чем видеть все орлино-зримо:
тупую правящую рать,
народ —
безвольный, алкогольный...

Но надо жить...
Терпеть и ждать.
Терпеть,
хоть нестерпимо больно.

1976



МОЛИТВА


О, дай мне, Господи, подняться
в полете над самим собой,
как будто бы мне снова двадцать
и не страшит барьер любой.
И нет еще в запасе знаний,
и вовсе я не эрудит,
а неокрепшее сознанье
пока что безмятежно спит.
И от малейшей женской ласки
глубокой ночью не до сна,
пред взором вспыхивают краски
и даже осенью — весна.
Все небо надо мной искрится,
пространство подо мной — в цветах,
парю свободно, словно птица,
упруг и крепок крыльев мах!
О, дай мне, Бог, подняться снова
поближе к солнцу, в небеса!
Сорви и дум, и лет оковы
с меня хотя б на полчаса!
За этот краткий миг свободы,
за дерзновенный сей полет
убавь мне старческие годы
и мудрости тяжелый гнет...
К чему бесплодное томленье?
Что толку под золою тлеть?
Я жажду радости паренья,
хоть раз еще хочу взлететь!..

1976



* * *


Такой январь сравнить лишь можно с мартом
мороза нет, и не метет пурга.
Лишь южный ветер с озорным азартом
съедает преждевременно снега.

1976



* * *


Неужто все самообман
и впредь останется как прежде:
и не дописанный роман,
и кол осиновый надежде?..
Слабеет шаткое «авось»,
и трезвый голос ежечасно
нашептывает: «Слышишь, брось!
Твое борение напрасно.
Ты тайны многие постиг,
ты жизнью умудрен в достатке,