Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте,
слушайте:
гудит со всех сторон —
это раздается в Бухенвальде
колокольный звон.
Это возродилась и окрепла
в медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
и восстали вновь.
Сотни тысяч заживо сожженных
строятся, строятся
в шеренги, к ряду ряд.
Интернациональные колонны
с нами говорят:
— Слышите громовые раскаты?
Это не гроза, не ураган —
это, вихрем атомным объятый,
стонет океан,
Тихий океан.
Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте,
слушайте:
гудит со всех сторон —
это раздается в Бухенвальде
колокольный звон.
Звон плывет,
плывет
над всей Землею,
и гудит взволнованно эфир:
— Люди мира, будьте зорче втрое,
берегите мир,
берегите мир!
1958
Ты смеешь к звездам трассы пролагать,
в расцвете сил и разума мужчина.
А маленькая, щупленькая мать
едва рукой плечо достанет сына.
В далеком детстве, много лет назад,
тебе горячка ноги подкосила.
И где-то у кладбищенских оград
принять тебя готовилась могила.
Уже рыдали близкие, скорбя,
поставили и свечи к изголовью...
Но мать у смерти вырвала тебя
своей всепобеждающей любовью.
В расцвете сил, удачливый и смелый,
ты матери ответил той же мерой?
Все в мире плод упорного труда:
крестьянин ли возделывает ниву,
возводит ли строитель города —
весь мир поет хвалу трудолюбивым.
Когда земля от стужи отошла,
копала мама в огороде грядку.
Ты был с ней рядом, и она дала
тебе в ручонки острую лопатку.
Ты помогал ей в меру детских сил.
Пусть был твой след на почве неглубоким,
но ты впервые в жизни получил
труда незаменимые уроки.
Они пошли тебе, на счастье, впрок:
твой след теперь в больших делах глубок.
Каким числом, какой величиной
твои измерить пешие дороги?
Наверно, обошли весь шар земной
твои в пути натруженные ноги.
Ты брал уступ, одолевал скалу,
где нету и намека на ступеньки.
А ведь когда-то, крохой, на полу
