– Сама дура! Ой!
Марс получил от японки подзатыльник, но в долгу не остался и тут же запустил пальцы в блестящие волосы девушки. На выручку Айме пришла Дарения и принялась шлёпать Марса ладошками по спине. Била она скорее для вида, чем для дела – неуверенно и не больно.
Лазарь встал с кресла, перешагнул через ноги дерущихся и открыл окно. В узкий прямоугольник форточки ворвался, точно под напором кузнечных мехов, студёный зимний воздух.
– Надо бы прикрутить котёл. Радиаторы на всю катушку жарят.
Сенсор с трудом угомонил Марсена и Айму, и втиснулся между ними, во избежание рецидива.
– Прикрутим. Ладно, Коломбо, колись давай. Когда и откуда узнал?
Адреналин вмешался в кровь, словно кто-то закачал его через шприц. Стало быть, победа. И новая Игра.
Лазарь уселся на подоконник, привалился спиной к холодному стеклу.
– Когда увидел твою тачку у ворот. До обеда ещё час, значит, ты приехал не обедать. Да и спальня твоя на один этаж выше кухни. Шторы задёрнуты, но спать тоже вроде бы рано. Диапроектора у нас нет, значит, вы тут не диафильмы смотрите. Зато вместо диапроектора у вас Дарения – показывает мультики про несчастную одноногую Хиросиму.
Японка цокнула языком:
– Хиросима – это город.
– А что «она», как узнал? – допытывался Сенс.
– По выражению лиц Инь и Ян. Так сопереживать могут только женщины и только представительницам своего пола.
– Чтоб ты знал – Ян, вообще-то, мужской архетип, – сардонически заметила Дара.
Лазарь наморщил лоб:
– Ну, должен же кто-то в вашей парочке выступать за мальчика.
Марсен и Сенсор прыснули со смеху, и даже девушки не смогли скрыть улыбки, коротко переглянувшись между собой.
– По оперативности, с которой нарисовался Сенсор, можно предположить, что девушка эта юная и привлекательная. А по роже Малого становится ясно, что там круче, чем в Диснейленде.
Лазарь давно уяснил себе, что для анализа людей, с которыми знаком достаточно долго, дедукция бесполезна, как бесполезна она дрессировщику обезьянки в том, чтобы понимать, что у неё на уме. На смену логике приходит простая наблюдательность, и когда обезьянка почешет однажды нос, и все вокруг решат, что у неё чешется нос, только дрессировщик будет знать, что чешется на самом деле не нос, а глаз.
Айма закатила глаза:
– Ладно, Сенс нашёл Инь. Отпусти пару сексистских шуточек насчёт меня и Дары и давай к делу
– Симпатичный Инь, – неохотно признал Сенсор. – Не в этом ведь дело…
Лазарь вопросительно посмотрел на Марсена.
