Сенс, укутанный в красный махровый халат, восседал в кресле, Инь и Ян в домашних майках и трико расположились на диване напротив. Когда Лазарь вошёл, все трое быстро свернули какую-то беседу и уставились на него, как семейство сурикатов на льва.
– Как продукты? – небрежно обронил Лазарь в сторону Аймы, усаживаясь на журнальный столик. – Всё купила?
– Почти, – язвительно отозвалась японка. – Зоомагазин закрылся, так что завтра ты без завтрака.
Дара бросила на подругу укоризненный взгляд, и поспешила уточнить:
– Как голова?
Лазарь поднял со столика чашку с кофе, который пил Сенс, и в два глотка осушил её.
– Думать будет, твоими стараниями, – ответил он, возвращая Сенсу опустевшую чашку.
– Ну и денёк, – нервно улыбнулась Дара. – Два раза сегодня тебя хоронила.
– Считай дальше завтра.
Сенсор поставил чашку на пол и принялся массировать указательными пальцами уголки глаз.
– А что будет завтра? – вяло поинтересовался он.
– Завтра будет круче, чем вчера.
– Да куда уж круче, – сумрачно отозвалась Дара.
Судя по тому, как все уставились на неё, сейчас речь пойдёт о том, что они так усиленно обсуждали здесь до появления Лазаря. Опять же, никаких логических умозаключений: всё было написано у них на лицах.
Лазарь вопросительно посмотрел на Дару.
– Марс напился, представляешь? – замогильным голос объявила та. – Прогулял все уроки с какими-то старшеклассниками, привезли домой на машине... вдрабадан. Заблевал всю прихожую, ругался матом... – тут её голос дрогнул, – пытался лапать Айму...
Она умолкла и втянула голову в плечи, словно ожидала получить подзатыльник – и было за что получить. Теперь ясно, чего они так перетрухнули, когда он вошёл.
Полгода назад Дара с Аймой привели в дом Марса. Мальчишку вытащили с улицы грязным беспризорником, нюхавшим клей, купленный на честно украденные копейки. Наделённый даром эмпатии, парень сразу попал в поле зрения Ведущего и его зондеркоманды. Само собой, его «играли»: юные дарования вроде Марса интересуют Ведущего в первую очередь. К счастью, Сенс засёк Игру на ранней стадии, и мальчишку удалось отыграть. На том бы и закончить, но нет – сердобольные Инь и Ян не захотели отпускать несчастного дитятю обратно на улицу, в лапы наркотиков и воровства. Им захотелось поиграть в Игру иного сорта. Поиграть в покровительниц, воспитательниц, мам. С дозволения Мецената, они взяли Марса на поруки и сделали сыном полка.
Лазарь сразу занял позицию против. Не только потому, что не любил детей (детей он просто ненавидел), но главным образом потому, что не верил в перевоспитание, как таковое. В принципе он допускал, что в юном возрасте из человека ещё не поздно вылепить что-то путное, но дело это казалось ему до того трудным и неподъёмным, что он даже кончиком мизинца не желал участвовать в подобном опыте. Поэтому он сразу же открестился от любых попыток вовлечь себя в воспитательный процесс, лишь предупредив напоследок новоиспечённых мамочек, что трудный характер мальчишки аукнется им ещё не раз.
