– Какой дом?
«Напротив тебя, через двор. Подъезды с другой стороны».
«Если бы только подъезды», – подумал Лазарь, и, оглядевшись, быстро перебежал площадку.
2
Он обошёл дом с торца и высунул голову за угол, держа топор наготове.
Никого. Крыльцо первого подъезда, выкрашенное белым и голубым, бетонный козырёк, заваленный останками сброшенного из окна фортепьяно, палисадник, подъездная дорога вдоль здания. Через дорогу жмутся друг к другу прихваченные ржавчиной одноместные гаражики. Никого. Если, конечно, не считать стайки лёгкого мусора, вальсирующего между тротуарами.
«Первый подъезд», – просуфлировала Дара.
Это хорошо. Конец текущей цели есть начало следующей.
Стараясь не высовываться из-за кустов палисадника, Лазарь пробрался к крыльцу. И замер.
– Дверь закрыта, – процедил он сквозь зубы. – Замок кодовый.
Железная дверь со старым механическим замком. Два рядка круглых пронумерованных кнопок, по три в каждом, между рядками кольцо. Система стандартная – чтобы открыть замок, нужно одновременно нажать три определённые кнопки и потянуть кольцо вниз. Такие замки быстро набрали в стране популярность, когда какие-то ребята взяли моду беспрепятственно заходить в подъезды и забывать там сумки с взрывчаткой.
Дзынь! – конец текущей цели кареткой пишущей машинки отодвинулся в начало предыдущей.
«Странно», – озадаченно проговорила Дара, – «в прошлый раз была открыта».
– Значит, мне уже начинает везти.
«Пробуй угадать»
Очень дельный совет, Капитан Очевидность! Тут всего лишь хрен знает сколько комбинаций. Но другого выхода нет. Как и другого входа.
Лазарь вспомнил – на таких замках всегда имелась заводская комбинация. Может, попробовать её? Кажется, первый столбец кнопок.
Один, три, пять – кольцо вниз. Не идёт.
«Давай наоборот» – сказала Дара.
Лазарь запустил пальцы в соседний столбец, потянул кольцо...
Вместо щелчка отпирающегося механизма сзади послышался треск. Лазарь похолодел.
В такой ситуации полагается медленно обернуться и...
– Не фартит, – самопроизвольно вырвалось у него.
Всё, как по сценарию: у одного из гаражей за ним внимательно наблюдал, по-собачьи склонив голову набок, человек. Лазарь остолбенел от изумления. Если это и был человек, то – яванский. Крупный мужчина, почти голый (только вокруг шеи и бёдер болтаются какие-то рубища, оставшиеся от былой одежды), глаза глубоко посажены под сводами тяжёлых надбровных валиков, массивная челюсть синеет дремучей щетиной. Из приоткрытого рта выглядывают наружу чесночные зубчики клыков.
