. Мальчик сотни раз слышал эту и многие другие старые истории, переходящие из уст в уста в семейном кругу. Но теперь у него нет времени для размышлений, он слушает, что говорит Дэй-Сечен отцу.
— Снился мне, сват Есугей, снился мне этой ночью сон, будто снисшел ко мне на руку белый сокол, зажавший в когтях солнце и луну. По поводу этого своего сна я говорил людям: солнце и луну можно ведь видеть только лишь взглядом своим; а тут вот прилетел с солнцем и луной в когтях этот сокол и снисшел ко мне на руку, белый спустился. Что-то он предвещает? — подумал лишь я, как вижу — подъезжаешь, сват Есугей, ты со своим сыном. Как случиться такому сну? Не иначе, что это вы — духом своего Киятского племени — являлись во сне моем и предрекали![8]
Мы, Уигиратское племя,
С древних времен знамениты
Красою и статностью дев от жены-унгиратки.
Брани не любим, но дев своих милых
К вашим ханам в подруги везем.
В одноколку казачью верблюд вороной
Запряжен, и рысью пустили его…
К вам на царское место усадим ее.
Браней не ищем мы. Только,
Вырастив славных девиц,
В крытый возок уместим,
С сивым верблюдом в упряжке…
Замуж проводим. К вам на высокое место
Дорогой половиной усадим.
Искони унгиратские жены,
Как щит, неприступны, а девы — смиренны.
Красотою же дев от жены-унгиратки
Издревле мы знамениты.
Отроки наши за степью глядят,
Девы у нас красотою взор пленят
[9].
— Зайди ко мне, сват Есугей. Девочка моя — малютка, да свату надо посмотреть.
Дэй-Сечен говорит так длинно и витиевато, что, когда он замолкает, вдали показываются войлочные юрты. Свора собак встречает путников оглушительным лаем. Пожилая женщина выходит из низкого отверстия юрты и сердитым окриком усмиряет собак. Свора разбегается. Всадники спешиваются, вытаскивают из-за поясов ременные путы и треножат лошадей. Мальчик возится дольше всех, его жеребенок роет землю копытом, но отец спешит на помощь сыну, и они вместе входят в юрту. Старуха склоняется перед ними в низком поклоне. Хозяин ведет гостей в заднюю часть юрты, за очаг к противоположной от входа стеле и там усаживает. Женщина подбрасывает в огонь сухого коровьего навоза[10], моет котел, наливает в него воду. В ожидании чая мужчины равнодушно перекидываются словами, не затрагивая интересующей их темы.
Есугей внимательно рассматривает внутреннее убранство юрты. Он знает, что сват — человек богатый, много у него лошадей, овец, верблюдов. Далеко разнеслась слава об его стадах. Но отец все же пользуется случаем ознакомиться с местом, куда привез сына. Юрта просторная и чистая; с первого взгляда видно, что у хозяина есть и шелка и тонкие фарфоровые пиалы. Мерцающий огонь освещает пестро разрисованную кровать и белые войлочные ковры. Мальчик следит за вылетающими из очага искрами. Они поднимаются вверх и, проносясь сквозь круглое дымовое отверстие, устремляются навстречу небесным светилам. Наверху царят покой и тишина. Вот бы лежать теперь в степи под открытым небом, смотреть на чудесные звезды и слушать монотонные рассказы старых пастухов о славных подвигах предков! Каким большим, каким сильным казался себе мальчик, погружаясь в мечты о будущем. А здесь ему нужно отслужить положенный срок за невесту, и эта мысль приводит его в странное волнение.
