Гаен руководил работой. Он был недоволен тем, что так и не получил командования. Никто кроме него не настаивал на этом. Теперь же, когда корабль летел назад, ничего не менялось.
− Здесь дверь не открывается. − Сказал Камат.
− Где? − Гаен прошел к нему.
− Вот, камера закрыта. Нет доступа.
Гаен прошел к соседней камере и легко вскрыл ее.
− Грузи сюда. − Сказал он. − А я пойду разберусь, чего это Вульф пустую камеру запер.
− Да плюнь ты на него. − Сказал Камат. − Чего с психа взять?
− Ему в морду надо еще раз треснуть. − Сказал Гаен и пошел к выходу.
− А ты тоже псих. − Сказала Дени, взглянув на Гаена.
− Защищаешь своего любимчика? − Процедил сквозь зубы Гаен. − Что же ты не была против на этот раз?
− Знала бы, что ты так сделаешь, была бы против. − Ответила она.
− Ну и дура. − Ответил Гаен и скрылся за дверью.
Камат и Дени остались вдвоем около камеры. Дени наблюдала за тем как Камат загружал контейнер с метеором в камеру. Он легко справился с ним один и закрыл камеру.
− Этот псих ушел спать. − Послышался голос Гаена. Он вновь оказался рядом. − Все нормально? − Спросил он Камата.
− А че может быть ненормально? Обычный камень и не больше.
− Ладно. Все. Работа закончена.
Камат и Дени отправились к жилому отсеку, а Гаен еще некоторое время стоял около камер. Он ввел свой пароль, который не давал никому права открыть дверь с метеором. Затем просмотрел данные на пульте, задававшем режим хранения и ввел космический вакуум и холод. Рядом был режим для закрытой камеры. Гаен несколько мгновений раздумывал, а затем перевел его в режим нормальных условий.
− Нефиг зря энергию тратить на пустую камеру. − Сказал он сам себе и пошел прочь.
Зверь открыл глаза. Вокруг была только темнота и голые стены. Он сам лежал на возвышении. Зверь поднялся и расправил свою крылья. Его глаза видели в темноте, потому что ощущали инфракрасное излучение. Две стены были холоднее других. Ощущения подсказывали, что все вокруг движется и крутится. Зверь не понимал почему, но в подобном движении не чувствовалось угрозы. Он прошел вдоль стен, осмотрел все и не нашел выхода. Это было не нормально, но опять же не внушало страха, и хищник прошел на свое прежнее место. В его памяти постепенно всплывали самые разные воспоминания. От голода прежде всего вспоминалась охота и хищник вновь огляделся. Вокруг нечего было есть. Это несколько раздражало, но не так, что бы ни о чем больше не думать. Он продолжал вспоминать. Леса. Реки. Охота. Мать и отец. Зверь взвыл, вспомнив свою сестру. Взвыл от того что она была убита. Он вспомнил себя и свое имя. Его звали Тилира. И не его, а ее.
