− Я просто сказала в Правительстве то же самое, что говорила и тебе, − ответила Фррниу. − Как тут у вас дела?
− Плохо.
− Что плохо?
− В лесу появилось много чужих миу. Они распугали и поубивали всех зверей. А теперь нападают на нас и отбирают скот у фермеров.
− И много этих бандитов?
− Не знаю, − говорят, не меньше пятидесяти.
− Ну что же. Будем считать, что я приняла вызов.
− Что ты, что ты, Фррниу! − воскликнула мать. − Они убьют тебя!
− Не убьют, мама. Я пойду к Раурану. Он еще шериф?
− Да, но он же...
− Он меня сдаст? Мама, ну не смеши меня. Пока сюда кто-то приедет, я на другой край планеты убегу. А один он со мной не справится. Если же у него есть голова, то ему и справляться не придется. А ты лучше оставайся дома, мама.
− Я не могу.
− Это надо. Пойми меня. Если мне придется удирать, я не хочу, чтобы кто-то задел тебя.
Тилира ушла. Рауру послушалась ее и осталась дома. А молодая львица прошлась через поселок. Ее узнавали все. Тот, кто знал, что Фррниу оказалась в тюрьме, был удивлен ее появлением, а молодая львица тем временем прошла в центр поселка и вошла в полицейский участок.
Рауран увидев ее тут же схватился за телефон.
− Лучше не делай этого, Рауран, − прорычала Фррниу.
− Я знаю, что ты сбежала из тюрьмы.
− А я знаю, что у вас здесь проблемы и, я знаю, что могу помочь их разрешить.
− Ты нарушила закон...
− Я нарушила только тот закон, который противоречит законам предков, Рауран. Все мое преступление состоит в том, что выступила в защиту чести и достоинства миу. Настоящей чести, а не ублюдочной, придуманой непонятно кем непонятно для чего. Если ты послушаешь меня, Рауран, если сделаешь как я скажу, здесь не будет проблем. Никаких проблем с бандитами в лесу. Что для тебя важнее, Рауран, спокойствие твоих друзей и родных, или отправить меня за решетку непонятно за что, за что ты даже не знаешь?
− Что ты предлагаешь?
− Я предлагаю закон джунглей.
− Ты смеешься?!
− Я не смеюсь. Я говорю не о том, чтобы здесь все обратить в хаос. Я предлагаю сделать так, чтобы каждый миу мог показать то на что способен. Чтобы все могли это увидеть. Не для того, чтобы он стал главным или распоряжался всеми, а для того, чтобы он это чувствовал. Ты ведь знаешь что такое охота, шериф. Ты знаешь каково это ощущение превосходства над жертвой. Ты знаешь, какие чувства возникают, когда ты мчишься за зверем, и убиваешь его.
− Это...
− Это ничему не противоречит, шериф! Ничему. Это закон природы. Закон предков. Миу всегда жили так. И не было никаких драк. Не было никаких нападений друг на друга, не было предвоенных состояний, пока не был введен этот "закон идиотов". Это не закон чести, шериф. Может, для кого-то это и честь убивать животных не своими клыками, а оружием, но только не для миу. Плюнь на него. Просто скажи, что ты сам чувствуешь. Считаешь ли ты сам охоту преступлением?
