— Замечательно! А теперь представь, что этот обеденный стол является барьером перед жюри. Я хочу, чтобы ты произнес речь перед этим столом, как будто там заседает жюри, но не смотри прямо в телекамеру, только в ее сторону. Договорились?
— Да вроде как, — кладя на стол свой экземпляр сценария, ответил Стоун.
— Можешь читать по тексту, — сказал молодой человек.
— Думаю, я могу обойтись и без него.
— Отлично, тогда начнем.
Мужчина с дощечкой в руках шагнул к Стоуну.
— Проба Баррингтона. Дубль один.
Директор крикнул:
— Камера?
— Пошла, — отозвался оператор.
— Съемка.
Стоун выдержал паузу, затем обернулся к воображаемому столу защиты, якобы стоящему за его спиной.
— Этот молодой человек, сидящий перед вами в своем красивом синем костюме, кажется очень хорошим парнем, не так ли? — Он остановился. — Я могу двигаться взад — вперед перед столом?
— Стоп! — сказал молодой человек. — Конечно, все что угодно; мы будем следовать за тобой. Приготовились, начали снова.
— Проба Баррингтона, дубль два, — сказал человек с дощечкой.
— Камера!
— Пошла.
— Съемка.
Стоун начал сначала, но на сей раз, наклонился к столу и посмотрел прямо на воображаемое жюри.
— Этот хорошо подстриженный молодой человек, сидящий перед вами в красивом синем костюме кажется очень неплохим парнем, не правда ли? Ну, а если бы видели его месяц назад, то его волосы были в беспорядке, а под костюмом скрывались тюремные татуировки. И это, дамы и господа, отнюдь, не первый его срок. — Стоун выпрямился и начал расхаживать взад-вперед вдоль обеденного стола. — Этот, с виду симпатичный молодой человек, похитил четырнадцатилетнюю девочку, затащил ее в лес, пытал и насиловал несколько раз, а потом задушил. Вы слушали свидетелей; их показания не оставляют никаких сомнений. Ваш выбор прост: вы можете послать его в тюрьму штата для исполнения смертного приговора, либо отпустить на все четыре стороны. Но имейте в виду, в следующий раз это, возможно, будет ваша дочь.
— Стоп! — закричал директор. По мне — хорошо. А, как тебе, Боб?
— По мне тоже, — сказал оператор.
— Как вам, мистер Баррингтон?
— Вам виднее.
— О'кей, приготовь это для показа Марио и мистеру Ригенштейну в Первом кинозале. Я дам им знать.
Все ушли. Стоун сидел за обеденным столом и раздумывал, во что он впутался.
Полчаса спустя, Баррингтон сидел в крошечном кинозале с Луи Ригенштейном, Марио Сиано и Вэнсом Калдером.
— Прокрути ленту, — приказал Сиано по телефону.
Стоун уставился на свое экранное изображение. По мере того, как звучали слова, он все глубже вжимался в кресло. Сцена, казалось, длилась вечность, и ему стало окончательно ясно, что никакой он не актер. Когда все закончилось и включили свет, он встал и направился к выходу.
