— Тысяча благодарностей за ваше великодушие, — ответил он сёгуну. — Меня единственно заботит, как бы не случилось здесь беды в мое отсутствие.
Пока Сано подыскивал слова, чтобы обрисовать свое положение, сёгун сказал:
— Увы!.. Я вынужден пойти на… э-э… риск. Впрочем, надеюсь… э-э… ваш старший помощник подменит вас на время расследования.
— Мудрое решение, ваше превосходительство, — поклонился Янагисава. — Я всецело поддерживаю вашу блестящую идею послать в Мияко именно сёсакана Сано. Не сомневаюсь, что Совет старейшин одобрит ваш выбор.
Цунаёси просиял, и Сано потерял малейшую надежду на то, чтобы убедить сёгуна в подлости канцлера. Оставался единственный способ победить Янагисаву — выполнить поручение с неоспоримым успехом.
— Я уже направил в Мияко посыльного с известием о том, что вы едете, — сказал сёгун. — А теперь прощайте, милейший… э-э… сёсакан.
Провожаемый насмешливым взглядом канцлера, Сано покинул зал. Перед ним были тридцать дней дороги в Мияко и обратно плюс время, которое потребуется на расследование. Как же ему будет не хватать общества Хираты и советов Рэйко! Оставить жену на произвол Янагисавы? Да в случае чего ее не спасут ни сто детективов, ни отец-судья! Миновав продуваемые ветром галереи дворца, Сано направился к своей резиденции. И тут его озарила гениальная мысль. Осуществление ее было связано с определенными трудностями, однако она выглядела прекрасным решением проблемы.
* * *
В ванной комнате Рэйко водила по телу губкой, натертой брикетом из рисовых отрубей, а две служанки мыли ей голову. Когда волосы стали поскрипывать под умелыми пальцами, Рэйко сделала знак служанкам остановиться и погрузилась в глубокую кадушку, рассчитывая, что теплая вода смоет не только мыло, но и беспокойство. Однако тревога не проходила.
Трудясь бок о бок над расследованиями, Рэйко и Сано стали ближе друг другу, чем это принято в традиционной самурайской паре, нарушили исконное разделение семейных обязанностей: мужчине — государева служба, а женщине — домашнее хозяйство. Даже на расстоянии между ними не прерывалась связь, и теперь Рэйко чувствовала: у Сано что-то не так. Как ей хотелось пойти к сёгуну вместе с ним! Но в том-то и заключался парадокс — она могла помогать Сано, но не имела права бывать там, где он появлялся по долгу службы. Иногда Рэйко сожалела о том, что получила странное, на сторонний взгляд, воспитание, ибо оно обрекло ее на вечные страдания из-за неудовлетворенных амбиций.
