— Ты просто бумеранг какой-то, — тем временем продолжил он. — Прошло сколько, сутки?
— Да, — отозвалась она, храбро глядя ему в глаза. — Можно войти?
— Входи, — он посторонился, пропуская ее внутрь, и не спускал с нее глаз, пока она снимала куртку в коридоре. Затем Саша скинула ботинки и после его приглашающего жеста прошла в комнату.
В комнате оказался минимум мебели. Толстый современный матрас в углу, на котором свалено было белье. И целый кусок спортзала у противоположной стены. Там были и кольца, и стенка, и груша, и, конечно же, гири вместе с каким-то незнакомым Саше приспособлением. Больше в комнате в принципе не было ничего.
— Итак, — начал он, — если ты меня не хочешь убить, — Тим развел руками. — Хотя именно этого, если честно, я ожидал. Можно сказать, я даже слегка разочарован. Было бы хорошей попыткой — убить меня лично, — он ухмыльнулся. — Обычно присылают каких-то идиотов, подкарауливают в подъезде…
— Так я не первая? — прервала его излияния Саша.
— Нет, извини, что разочаровал, — еще откровеннее и наглее ухмыльнулся он, с любопытством ожидая ее дальнейших действий. Она вела себя не так, как все остальные, и этим возбуждала в Тимуре сильный интерес. — Так что же тогда, хочешь повторения? — Он готов был поиздеваться над ней в полной мере, если бы она только осмелилась сказать «да».
— Позволь мне остаться у тебя, — неожиданно произнесла Саша.
Тимур смотрел на нее молча, как энтомолог на диковинного жука.
— Что значит остаться?
— Пожить у тебя.
— Тебе что, жить негде? Ты поэтому сказала, что не хочешь домой? — Тим глядел на нее едва ли не с презрением. Они снова приближались к той модели, которую он отлично понимал: бездомная девка.
Он оценивающе окинул ее взглядом:
— Рубашка другая, и джинсы. Значит, какой-никакой, а дом все-таки есть. С родными поругалась или с соседями? — И, не дождавшись ответа, с угрожающим видом двинулся в ее сторону. — Я не твой папочка, чтобы решать твои проблемы. Проваливай.
И тогда Саша сделала совсем уж странную и неожиданную для самой себя вещь: упала перед ним на колени и обхватила его бедра руками.
— Пожалуйста, позволь мне остаться.
— Да ты свихнулась, — он попытался отцепить ее пальцы от своих ног, но она держалась так, словно от этого зависела ее жизнь. Впрочем, так оно, увы, и было.
— Пожалуйста, — она уткнулась головой в его ноги и зарыдала. Боль и страх последних часов сделали свое дело, и плотину прорвало. И плевать, что объектом ее внезапного поклонения оказался насильник. С таким же успехом это мог быть дворник из соседнего подъезда или незнакомый прохожий. Так приговоренный к казни вешается на любого человека, который попадается ему на пути, хватается за первые встреченные руки, видя спасение во всем. — Я сделаю все, что хочешь, только не прогоняй.
