— Ну что, — произнес он, обращаясь скорее к коллеге, чем к присутствующим, — тут как бы все понятно, оформляем и забираем.
— Вы ведь не будете подымать шум? — взмолился администратор, вцепившись в рукав пиджака Гая будто клещами. — Гостиница предоставит Вам оплаченный ужин в нашем ресторане, внизу, на первом этаже.
— Благодарю, — коротко кивнул Гай администратору, давая понять, что вопрос закрыт. На измученном лице сотрудника отразилось невыразимое облегчение, и он поспешил убраться из злополучного номера вслед за сотрудниками милиции, тащившими орущую и пытающуюся вырваться Летицию, которая, наконец, поняла, как ее круто подставили.
— Гай, сукин ты сын, я доберусь до тебя, мерзавец! — кричала она.
— Ничего, мы тебя так упрячем, что ты еще нескоро куда-нибудь доберешься, — доверительно поведал ей один из милиционеров, и Летиции пришлось заткнуться, чтобы не навлечь на свою голову еще больших бед. Как она могла поверить этому гаду? Люди ведь не меняются, в особенности, такие беспринципные сволочи, как Гай.
* * *
Дюпре сидел на нарах, закрыв глаза, лишь его большие руки подрагивали, говоря о том, что он не спит. Только теперь осознание совершенного накрыло его с головой. Он впал в бешенство, поддался порыву, это было чистой воды безумие, на какие-то минуты отключившее его сознание, но сейчас уже было ничего не исправить и ничего не вернуть. Необратимость — это слово будто вырисовалось на противоположной стене его камеры кровью. Хотя самой крови в убийстве не было: просто чуть сильнее и дольше, чем нужно, сжатые руки. Дюпре открыл глаза и с ненавистью посмотрел на свои ладони.
Звук открываемых дверей и шагов в коридоре отвлек его от тягостных размышлений. Он услышал грубоватый женский голос, какие-то крики, потом дежурные открыли соседнюю камеру и втолкнули туда какую-то неряшливую женщину в костюме горничной.
— А она-то тут что забыла? — невольно подумал Дюпре, отвлекаясь от своего всепоглощающего горя.
И словно в ответ на его мысли дежурный, захлопывая дверь ее камеры, бросил напоследок:
— Будешь знать, как воровать, шалава.
— Я требую адвоката! — завопила женщина.
— Ты че, фильмов, что ли обсмотрелась? — заржал второй мужик. — Смотри, чтобы по роже не дотребовалась.
И женщина умолкла, и в этой наступившей тишине ощущалась безнадежность, разлившаяся от соседней камеры по полу.
— Слышь, Коля, — раздался еще один мужской голос, — тут к убийце пришли. Пустить?
— С какого… — начал мужик, по-видимому, Коля.
