— К нам поступила весьма интересная информация, — наконец, отозвался Хорн, но, как всегда, зашел издали.
— Можно перейти к сути? — не выдержал Коэн, но Хорну, похоже, и самому не терпелось к ней перейти, и только вечная страсть плести интриги не позволяла сделать это немедленно.
— В России обнаружен еще один изоморф, — победно уведомил он. И Коэн от неожиданности опустился в стоявшее позади него кресло.
— Где? — он распиливал Хорна взглядом на части.
— Она вошла в контакт с Гаем.
— Она? Откуда они знают, что она — изоморф? Они уверены? — вопросы так и сыпались из Коэна. Несмотря на свою обычную сдержанность, он позволил себе о ней забыть перед лицом такого события, как возможное обнаружение еще одной гнусной твари.
— Подслушали их беседу, — хитро улыбнулся Хорн.
— Это немыслимо, — пробормотал Коэн. — В смысле, немыслимая удача, — исправился он, восторженно глядя на Хорна. От радости он готов был расцеловать этого старого лиса. — И кто она? В нашей базе есть какие-то данные на нее?
— Весьма состоятельная особа, — отозвался Хорн, — француженка, Летиция Ноэль.
— Я, кажется, недавно читал о ней в прессе, в связи с открытием нового фонда…
— Да-да, верно, — поспешил его заверить Хорн, — фонд «Семанте».
— Хитрая тварь, — одобрительно протянул Коэн, постукивая пальцами по ручке кресла и составляя в голове приблизительный план того, что им необходимо выяснить и сделать в первую очередь.
— По поводу твари, есть еще одна интересная деталь, — осторожно начал Ван дер Хорн, и Коэн снова уставился на голландца. — Есть информация, что это Одри, — закончил свою мысль Хорн.
— Кто? — казалось, теперь потрясению Коэна не было предела. Он глядел на голландца совершенно круглыми глазами.
— Одри, тот самый изоморф, с которым Дюпре в Париже…
— Я знаю, кто такая Одри, — прогрохотал Коэн, подскакивая из кресла и начиная нервно расхаживать по комнате. — Черт бы все побрал, там же Дюпре! — выругался глава и заложил еще несколько кругов. Ван дер Хорн же с голодной радостью и интересом наблюдал за ним от дверей.
— Я немедленно вылетаю в Россию, — произнес Коэн, замерев посреди комнаты. И Хорн лишь склонился перед ним в почтительном поклоне в знак согласия.
— Могу ли я отправить с Вами своих людей? — вкрадчиво поинтересовался он. — Восточному филиалу явно понадобится наша помощь. Не говоря уже о том, что Вам придется изолировать Дюпре.
— Не больше двоих, Хорн, Вы меня поняли? — ответил Коэн, пристально глядя на голландца, и тот, хищно блеснув глазами, кивнул. — Что же до Дюпре, — Коэн задумался, но от него не ускользнуло, как напрягся Хорн, словно перед броском. За что он так ненавидел француза? За его репутацию, за успех у женщин? Или хотел подмять под себя французский филиал, присоединив его к центральному европейскому? — то с ним я разберусь сам, на месте, — отрезал Коэн, не терпя никаких возражений. Ему совершенно не улыбалось упрочить положение Хорна, тем самым сделав одолжение своему самому главному сопернику в организации.
