— Гай? — в трубке что-то прогремело, а потом донесся уже знакомый голос.
— Да?
— Это… Стеффи, мы встретились с Вами в кафе на днях.
— Привет, Стеф, — он, казалось, сразу расслабился, узнав, кто звонит. — Ты свободна?
От этих слов Саше вновь стало неловко. Он умел вкладывать в обычные фразы какой-то иной смысл, от которого вдруг трудно становилось дышать.
— Да, у меня есть немного времени, — отозвалась она.
— У тебя или у меня? — спросил он так, словно они и не расставались.
— Давай у тебя, — быстро проговорила Саша, чтобы не передумать. Принимать его на своей территории она еще была не готова.
— Хорошо, Хайят, 604-я комната, — произнес он, и Саша ощутила тяжесть между ног.
Холл гостиницы сиял, как новогодняя елка. Кремовые мраморные плиты на полу, словно зеркала отражали окружающий мир. Швейцары в отутюженных костюмах носились по залам. Сквозь прозрачные двери справа виднелись столики со скатертями и официанты в белых фраках. Все здесь дышало роскошью и несло на себе отпечаток больших денег. Саша никогда в своей обычной жизни не заглядывала в такие места, и сейчас ощущала себя вдвойне неловко в своей дешевой курточке и потертых джинсах. Юбку сегодня она нарочно решила не надевать во избежание недоразумений.
— Девушка, Вы что-то хотели? — спросил у нее от стойки служащий.
— Да, я… в гости, — замялась Саша.
— У нас здесь свой контингент гостей, — заметила строгая дама в черном, оказавшаяся позади Саши.
— А я думал, твои девочки совсем утратили вкус, — подшутил служащий, и дама посмотрела на него свысока, а потом с явным отвращением перевела взгляд на Сашу, словно она была грязной уличной дворнягой.
— Да, я иду в гости к своему другу, — уже смелее заявила Саша, храбро глядя в ответ на напыщенную даму.
— И вашего друга зовут? — поинтересовался служащий за стойкой.
— Гай, номер 604, — ответила Саша, спокойно глядя на его ухмылку.
— Какие-то проблемы? — услышала она сзади знакомый голос и обрадовалась. К ним подошел Гай и одарил пару, не желавшую ее пропускать, таким взглядом, что те опустили глаза в пол.
— Нет, конечно же, нет, — залебезил служащий и расплылся в фальшивой улыбке. Дама же попросту предпочла самоустраниться.
