Каким же путём могло идти следствие?
Я просматриваю письма мужа последнего года войны. Фразы, которые когда-то не заставляли задумываться по-настоящему: «война после войны», «…начало колоссальной партийно-литературной борьбы, в которой, может быть, не все члены нашей пятерки будут идти моим путём». Да, наверно, тогда, в 1945 году, эта мальчишеская бравада могла показаться не столь уж безобидной…
Письмо, в котором идёт речь о «первом марксистском документе» «резолюции номер один» — Солженицын всегда носил её при себе в планшетке и её отобрали при аресте. Да ведь я же читала эту «резолюцию», когда была у мужа на фронте! Там, в числе прочего, говорилось, что нужно будет после войны искать понимания и поддержки в студенческих и литературных кругах, привлекать на свою сторону влиятельных людей.
Я представляю себе следователя, на столе которого лежат эти документы. Так вот откуда статья 58 пункт одиннадцатый — умысел на организацию группы. Вовсе не потому, что «даже полтора человека больше одного. Значит группа». И как бы мог подполковник Котов так ответить? Ведь именно в этот момент он листал дело, в котором были подшиты и «Резолюция номер один» и такого рода письма, вернее, их фотокопии.
Почему же никогда не шла речь о главном содержании обвинения?
И почему Николая не обвинили по пункту 11-му? Неразбериха военного времени?..
Почему Солженицыну дали восемь лет, а Виткевичу десять? — Мало ли каких несправедливостей не было в те времена…
И хотя ни одно из моих недоумений не было решено, старалась больше не думать о каких-то «белых пятнах» главы «Следствие» в «Архипелаге». К чему ломать голову над вопросами, на которые всё равно никогда не получишь однозначного ответа?..
Прошло совсем немного времени, когда вечером, поймав американскую радиостанцию, я подумала, что ослышалась: диктор назвала фамилию Виткевича.
Сообщения — то была краткая сводка новостей — повторялись, и до меня донеслось, что Николай Виткевич (о нём упоминается в «Архипелаге») обвиняет Солженицына в «ложном доносе» на него, данном во время следствия. О подробностях не сообщалось.
Я не видела Николая почти десять лет. Но не мог же за этот срок такой человек, как он, потерять всю свою честность и бескомпромиссность? Описывая наши студенческие годы, я вспоминала о том, каков был характер Виткевича.
«Ложный донос на следствии»… Не верить Виткевичу?.. — Невозможно.
Стараюсь вспомнить, что говорил мне муж о своих показаниях насчёт Николая. Практически ничего. А вот относительно Кирилла у нас с мужем разговор был…
