Джон осторожно положил женщину на кровать.
В это ее убежище еще никто не входил. До Джона.
Он прикоснулся к ключице Элоизы.
— Когда мне довелось смотреть на тебя, спящую, я прикидывал, какие драгоценные украшения лучше всего подойдут сюда, — Джон поцеловал то место, на которое указал его палец, — и сюда. — Он поцеловал ее ухо.
— А я была уверена, что в ту ночь ни на минуту не сомкнула глаз.
— Кроме того, — продолжал Джон шутливым тоном, — у меня очень пылкое воображение. — Он сжал зубами простое серебряное колечко, продетое в пупок Элоизы. — Здесь точно нужен бриллиант. — Губы Джона скользнули к ее бедру, затем он снял остававшуюся на нем и на ней одежду. — И браслеты на щиколотки. С разными драгоценными камнями. Я бы надел их на тебя, и мы пошли бы на пляж.
Вентилятор на потолке щелкнул, обдал кожу Элоизы потоком прохладного воздуха, пошевелил бамбуковые жалюзи. Ей казалось, что она дрожит, как эти жалюзи, и парит в воздухе, когда дыхание Джона касается ее тела.
Почему она так хочет Джона, если всего несколько часов назад они были вместе в ее кабинете? Голод желания должен был бы утихнуть, немного, по крайней мере, а он становился все сильнее и сильнее.
Элоиза провела ногой по ноге Джона, открываясь ему, приглашая его входить, дюйм за дюймом, сладким, сказочным.
— Тсс, — прошептал он ей в ухо. — Мы еще доберемся туда.
Она, будучи не в состоянии ждать, положила руку ему на живот, гладя, лаская, требуя, пока он не дрогнул. Джон наклонился к своим брюкам, лежащим на полу, и достал презерватив. Он открыл пакетик и надел презерватив, а Элоиза порадовалась, что хоть кто- то из них еще сохранил ясность мысли и позаботился о безопасности.
А потом он вошел в нее. Его проникновение было знакомо и ново одновременно. Но Джон всегда был непредсказуем, полон противоречий; он вносил хаос в ее идеально упорядоченный мир.
Приподнявшись на локте, он смотрел на Элоизу, держал ее под прицелом своих потрясающих голубых глазах. Его взгляд сказал ей, что он ждал этого так же нетерпеливо, как и она. В библиотеке Элоиза словно пребывала в тумане, но сейчас осознавала каждое движение, каждое ощущение. И это было прекрасно. Ее чувства обострились, стали ярче.
Джон не останавливался, кровать скрипела. О, как это хорошо — после столь долгой разлуки. Элоиза хотела быть с Джоном, гореть вместе с ним. Но она знала, что это не будет продолжаться вечно. Может v быть, еще один раз. Да, обязательно должен быть еще один раз.
