– Оставь это, мама. Он мертв, пусть он покоится с миром. – Эрон взял со спинки стула свою нейлоновую куртку и прошел мимо матери в коридор. – И мне дай жить в мире, пожалуйста.
Но Ронда, явно не настроенная на это, последовала за ним до входной двери.
– Что нужно было этой Кэссиди, зачем она звонила?
Эрон остановился и ответил не оборачиваясь:
– Это я звонил им. Я хотел поблагодарить Эрику за те добрые слова, которые она сказала об отце сегодня на выпускном празднике. Миссис Кэссиди просто хотела добавить кое-что от себя лично, она очень внимательная женщина.
– К моему мужу, – буркнула Ронда. – Все говорили о них.
– Мама, он помогал ей собирать материал. – Эрон открыл было дверь, но теперь снова закрыл, хлопнув по ней ладонью. – Господи! Он мертв! Оставь его в покое!
Окончив свою тираду, он обернулся и посмотрел в глаза матери, удивительные светло-серые глаза, которые могли обнимать взглядом или не подпускать близко, а сейчас были снова полны слез.
– Он всех любил и был внимателен ко всем на свете, кроме меня, но я все лее любила его.
Вздохнув, Эрон капитулировал, обнял мать и положил подбородок ей на макушку.
– Отец любил тебя, но твоя ревность разрушила любовь. У него был непримиримый характер, он не мог изменить себя в угоду тебе и опровергать твои подозрения.
Теперь она рыдала, ее хрупкое тело сотрясалось от горя в объятиях сына.
– Я не могу простить, что он оставил меня, но я не хочу, чтобы он был мертв.
– Я понимаю, мама, понимаю.
Неожиданно рассердившись, Ронда замерла и высвободилась из его рук.
– Откуда тебе знать? Ты такой же, как он. Ты отказывался дать ему то единственное, о чем он всегда просил тебя.
– Хорошо, но в конце концов он победил, ведь так? Я буду практиковать здесь, в Сент-Джоуне, как ему всегда хотелось.
К его удивлению, Ронда рассмеялась.
– И теперь ты думаешь, что волен делать что хочешь, если его нет рядом. – Заметив, как потрясен сын, она покачала головой. – О, не смотри на меня так, я ведь твоя мать. Думаешь, я не знаю, о чем ты думал в то утро, когда пришел рассказать мне, что нашел его мертвым?
– Ты больна, – выдавил из себя Эрон.
– Я? Или слишком тяжело быть честным? Я понимаю, Эрон, я тоже подумала, что теперь могла бы освободиться от него, но, выходит, дух Джейсона намного сильней.
– Ты как картинка, – сказала Мэрилу дочери, когда Кэрри вошла в гостиную.- Впрочем, ты всегда такая.
– Она должна быть привлекательной, чтобы Брет захотел поцеловать ее, – поддразнила одиннадцатилетняя сестренка Кэрри, изображая, как Кэрри складывает губы для поцелуя.
