Когда Боу собрался уходить, Эрика прикусила нижнюю губу:
– Боу.
Он остановился и полуобернулся с поддразнивающей улыбкой – даже с расстояния больше дюжины футов ей были видны искорки в его глазах.
– Подумать только, ты хочешь, чтобы я ушла с этим хилым поцелуем.
В три прыжка он вернулся, сжал ее в объятиях и поцеловал, как раньше. Она ощутила тот же внутренний трепет и почувствовала знакомый уже прилив восторга. Когда он наконец оторвался от нее, в ее губах пульсировала кровь, дыхание превратилось в лихорадочные хрипы. Она приложила пальцы ко рту и, усмехнувшись, сказала:
– Ты точно знаешь, как взволновать мою кровь.
– Детка, ты еще ничего не видела, – подмигнул он. Она засмеялась с восхищением и облегчением. Боу вернулся, и все, что тревожило его, очевидно, было забыто. Опершись, рукой о стену возле ее головы и наклонившись, он сказал, как бы отвечая на ее мысли:
– Прости меня за плохое настроение. Я был неправ, что ничего не объяснил тебе. Дело не во мне. Дело в моем отце. Мне здорово досталось от него за то, что я бросил тебя в грозу.
– Но это несправедливо! Ты объяснил ему, что случилось?
Кривая улыбка снова заняла свое место.
– Не мог все это ему хорошо описать, а теперь могу.
Эрика хлопнула его по руке и рассмеялась.
– Я не имею в виду это.
С коротким смешком он оттолкнулся от стены и еще раз чмокнул ее в губы.
– Я позвоню тебе рано утром. Иди спать, и пусть я приснюсь тебе.
Как обычно, после десяти часов ее родители были в своей спальне на третьем этаже. Из-под двери пробивался свет, но она была закрыта – это означало, что им хотелось уединиться. Эрика крикнула им приветствие и вошла в свою комнату, но почти сразу же к ней постучалась мать.
– Эрика? Можно войти, дорогая?
– Конечно. – Она улыбалась, стягивая через голову свитер. – Я бы поднялась к вам, но ваша дверь была закрыта.
Линда ничего не ответила и села на кровать.
– Хорошо провела время?
– Хорошо.
– Просто хорошо? – допытывалась Линда.
Эрика сняла рубашку и шорты, сунула их в корзинку с крышкой, прошла к шкафу, достала халат и только после этого, завязывая пояс на талии, улыбнулась и ответила.
– Ну, все закончилось хуже, чем началось. Но Боу фантастически целуется.
При этом мать не могла не улыбнуться, хотя до этого смотрела на дочь, нахмурившись.
– Вот как, это очень важно. Это одна из тех способностей, которая мне сразу же больше всего понравилась в твоем отце. Но ты не сказала, почему конец свидания был не так хорош.
