Боу обнял девушку за спину, и они опрокинулись так, что она оказалась на траве, а он над ней. Эрика взвизгнула от неожиданности, а потом рассмеялась, когда поняла, что ничего страшного не произошло.
– Отлично, рассказывай мне все о себе и ничего не утаивай, – сказал он.
– Ты сумасшедший, ты знаешь это?
– Сумасшедший в любви.
При этом заявлении она нахмурилась:
– Не нужно, Боу. Не говори так, если действительно думаешь об этом. Я сказала тебе, что я не дикая и не распущенная, мои чувства серьезны. Это единственное, что полностью принадлежит только мне, и я хочу, чтобы ты тоже отнесся к этому серьезно.
– О, детка, я серьезен, как положено. – Его глаза томно блуждали по лицу Эрики, изучая ее совершенные черты, и она почувствовала себя так, как будто поглощается им. – Рассказывай, – попросил он хриплым шепотом.
– О чем? – С ее губ сорвался нервный смешок.
– Например, какой твой любимый цвет? Какая любимая еда, кем ты хочешь стать после школы, хочешь ли остаться навсегда в Сент-Джоуне или собираешься уехать в большой город, например в Бостон, откуда твои родители? Какую музыкальную группу ты любишь, ты счастливее утром или вечером, ты увлекаешься математикой или предпочитаешь английский? – Он на мгновение замолчал, а потом продолжил: – Страдаешь ли аллергией, любишь ли кошек или собак, какой твой любимый спорт, какие фильмы тебе нравятся, ты…
– Стой! Я пропала, – пожаловалась Эрика, на этот раз громко смеясь. – Ты сумасшедший, – повторила она.
Его глаза смеялись, заглядывая в ее глаза.
– Думаю, это так и есть, потому что, могу поклясться, мы уже, сделали «сумасшедшее» дело несколько минут назад.
Она ударила его кулаком по руке:
– Будь серьезным.
– Разве не сделали?
– Боу!
– О'кей. – Он притворился расстроенным. – Ты не хочешь рассказывать мне о себе, тогда нам придется проводить время по-другому.
Он взял ее руки в свои, обхватил ими ее голову и поцеловал. На этот раз его губы были не мягкими и нежными, а требовательными и жадными, и, чуть-чуть поколебавшись, Эрика ответила ему.
Через несколько минут Боу вытянулся на ней, его поцелуи стали настойчивыми, он взял в свои губы ее язык, потом припал ртом к ее нижней губе. Она чувствовала, как щетина на его подбородке царапает нежную кожу ее щек, шеи, но почти не обращала на это внимания. Она сосредоточилась на пламени, которое он зажег в ней, и на том, как отвечало ему ее тело. Ослабив объятия, его руки скользнули под блузку, чтобы погладить бархатную кожу живота, а в это время девичьи руки, пробежав по густым волосам на затылке, пробрались ему под рубашку, чтобы потрогать мускулы на лопатках. Делая медленные круговые движения бедрами, он стал прижиматься к ней, а она выгнулась ему навстречу и почувствовала, как дрожь пробежала по всему телу, когда возбужденная плоть прижалась к ее бедру. Она услышала стон и ответила таким же глухим стоном. Тогда он поднял вверх лифчик и взял губами сосок. Она впилась ногтями в его спину, а его другая, рука, не та, которая ласкала ее грудь, оказалась в ее шортах и трусиках, поглаживая гнездышко вьющихся волос между ног Она подалась навстречу его ищущим пальцам, ее направляла интуиция, и все возражения о том, что нужно подождать, потерялись в стремительном натиске неведомой страсти. Когда его пальцы, пробравшись между ног, немножко погладили ее и скользнули внутрь, она уткнулась лицом в его шею, согнула колени и подняла к нему бедра.
