– Я это знаю и вовсе не собиралась разговаривать с тобой на эту тему. – Она подошла к отцу и запечатлела поцелуй на его нахмуренном лбу. – Не волнуйся обо мне. Меня меньше всего заботит, что вы пишете – главное, чтобы это было что-то горяченькое и динамичное.
– Ну, могу заверить тебя, что это так и будет. – Он незаметно усмехнулся каким-то своим мыслям.- И можешь сказать родителям своей подруги, что нам с мамой не нужно заглядывать в чужие дома в поисках материала.
– Боже, как будто я не знаю этого! Чаще всего мне приходится спать с включенным телевизором, чтобы не слышать, что происходит у вас в спальне.
Отец начал подбирать слова раскаяния, но ему никак не удавалось прогнать из глаз искорки смеха.
– А я думал, мы так сдержанны…
– Ха! Это, вероятно, единственное слово, которое я никогда бы не стала употреблять в отношении вас. – Она замолчала и, подойдя к двери, оглянулась на него. – Я очень надеюсь, что буду так же счастлива, когда выйду замуж.
– Надеюсь, это случится не слишком скоро. Я еще не так стар, чтобы иметь внуков.
Эрика рассмеялась, почувствовав, что именно этого он и хочет.
Лоуренс Кэссиди, шестидесяти двух лет, был на двадцать лет старше ее матери. Однако, несмотря на столь почтенный возраст, душой он был моложе большинства ее сверстников.
– Ты никогда не состаришься, – сказала она ему.
– Боже милосердный, надеюсь, нет! Мы переехали в это райское место, где чистый воздух, только для того, чтобы всегда оставаться молодыми.
Она ласково улыбнулась:
– Я люблю тебя, папочка.
– Вполне понятно. Почему же тебе не любить меня? Я замечательный.
– И скромный.
– Я не верю, что скромность – это истинная добродетель. Люди либо отдают себе отчет в том, как они добры, либо не уверены в этом. Если они убеждены в своей значимости и отрицают это, то это фальшивая скромность. Если они не уверены, значит, считают, что ничего не стоят.
Эрика закатила глаза и сделала ручкой прощальный жест.
– Пока. Пойду писать свое выступление на выпускном вечере.
– Позвони Кэрри, – напомнил ей отец.
– Позвоню.
Она была почти за дверью, когда отец снова остановил ее.
– О, Эрика, тебе звонил молодой человек.
Она быстро вернулась в комнату:
– Кто?
– Кин Боухэнон.
– Боу! Он звонил мне? Когда? Он дома? Это был междугородный звонок или местный?
Но прежде чем отец успел ответить на град ее вопросов, зазвонил телефон.
– Я пойду к себе в комнату! – крикнула Эрика и помчалась наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
– Алло? – запыхавшись, произнесла она в трубку через несколько секунд.
