Надо признать, сейчас он представлял собой впечатляющее зрелище! Губы были сжаты в жесткую линию, острые проницательные глаза сверкали, словно пара голубых бриллиантов. Выражение красивого нордического лица в одно мгновение стало ледяным и бесчувственным. Хотя Элли больше не опасалась, что он может причинить ей вред, видеть огромного рассерженного пирата, громко орущего на нее, было довольно жутко.
Она положила выстиранное белье на камень и повернулась к нему лицом, слегка щурясь на солнце, потому что блеск его оружия и стальных пластин, покрывающих его черный кожаный котун, слепил ей глаза. Но он выглядел ослепительно и без доспехов, о чем — она ничуть не сомневалась — он прекрасно знал.
Пират остановился примерно в футе от нее, и ее тело предало ее в очередной раз: Элли охватил жар. Ну почему от него так приятно пахнет? И зачем он так упорен и крепок, как таран? Разве могла она ясно мыслить, вдыхая аромат его теплой кожи с легкой примесью запаха мыла? Разве могла думать о чем-нибудь другом, кроме его сильных рук, обнимающих ее, тесно прижимая к твердой груди?
— Ты что, не слышала, как я зову тебя? — сердито спросил он.
Она встретилась с ним взглядом. По крайней мере, на этот раз он не отвернулся. Тревога, обручем сжимавшая ей грудь, немного ослабла, но не ушла совсем. Она уговаривала себя, что его постоянные придирки и старание избегать ее после их страстных поцелуев ничуть ее не обижают.
— Думаю, весь остров слышал, как вы меня зовете, — небрежно ответила она.
Его голубые глаза пронзили ее холодным блеском стали огромного двуручного меча, закрепленного у него за спиной, — ничего общего с жарким, прожигающим до костей огнем в его глазах, когда он ее целовал.
Не следовало бы ей думать об этом. Но ее взгляд опустился к его губам, и она слишком отчетливо вспомнила все потрясающие чувства, которые заставили ее испытать эти изумительные губы.
Она даже вообразить не могла, что поцелуи могут быть такими захватывающими. Что влечение к мужчине может быть таким сильным. Что она способна желать его так отчаянно, каждой клеточкой своего существа.
Его рот был таким нежным и теплым, соблазняя ее каждым искусным касанием своих губ и языка. У него был вкус тайны, виски и неведомых грешных наслаждений.
Сила собственного влечения к нему ошеломила Элли. Она считала себя нечувствительной к искушениям плоти. Прежде она никогда подобного не испытывала. Никогда не переживала такой бури чувств. Один глоток — и она уже опьянела от желания. Отвечала ему. Сама целовала его. Плавилась в его объятиях. Хотела прижаться еще теснее. Остро чувствовала твердость его мужского естества под своими ягодицами.
