— Она пошла проведать одну из жительниц деревни. Мне кажется, ее имя Мейри. Она должна скоро родить.
Он не сказал ничего, но продолжал смотреть на нее так, словно по ее вине он чувствовал себя неловко.
— Хотите, чтобы я что-то передала ей? — с надеждой спросила Элли, явно стремясь поскорее избавиться от него.
Он покачал головой:
— Нет, я поговорю с ней позже.
Он повернулся, чтобы уйти, но она остановила его.
— С Томасом все в порядке?
Он уловил нотки сочувствия в ее голосе, и это заставило его нахмуриться.
— С ним все нормально. — Он помолчал. — Не желаешь справиться и о Доналле тоже?
Она посмотрела ему в глаза.
— Зачем мне спрашивать о нем у вас, если я могу отворить дверь и спросить его самого?
Он пожал плечами, увидев ее досаду, ничуть не раскаиваясь:
— Должен же он чем-нибудь заниматься, пока его плечо не заживет.
— И единственное, что вам пришло в голову, — это шпионить за мной? Я думала, мы заключили соглашение.
— Так и есть. Доналл — моя гарантия, что ты об этом не забудешь.
— Что с вашими ладонями? — спросила она, прищурив глаза.
Быстрая смена темы застала его врасплох.
— Ничего.
Она встала и направилась к нему, упрямо вздернув подбородок, что ему всегда очень не нравилось.
— Дайте мне взглянуть.
Эрик собирался уже ответить, что это не ее дело, но ее ладонь уже коснулась его руки. Боже, ее пальцы были такими нежными! И такими чертовски маленькими. Они едва ли обхватывали половину его запястья. Его мысли немедленно обратились к другой части его тела, представляя, как эти пальцы смыкаются вокруг чего-то набухшего и пульсирующего.
Эрика охватил жар, и вместо того, чтобы отдернуть руку, он позволил ей повернуть кисть кверху, открыв взгляду окровавленную, изрезанную в лохмотья ладонь.
Ее испуганный возглас заставил его пожалеть об этом — как и возмущенное выражение ее лица.
— Как это случилось?
Он равнодушно пожал плечами, отметая ее сочувствие:
— Шкоты. Это пустяки. Так происходит постоянно.
Он любил это чувство единения с парусом и не надевал рукавиц.
— Выглядит ужасно. Разве вам не больно?
— Нет, — не задумываясь, ответил он.
— Позвольте угадать, — сказала Элли, прищурив глаза. — Высокий, чрезмерно мускулистый пират не чувствует боли?
Он ухмыльнулся. В первый раз, с тех пор как вошел в дом.
— Чрезмерно мускулистый? Не думал, что ты заметила.
— Я не слепая, — сердито сказала она.
Глаза ее сверкнули в мерцающем свете огня. Он думал, что они у нее карие, но, стоя так близко, разглядел на радужной оболочке зеленые и золотистые крапинки. Необычные и очень красивые. Затем ее угораздило разрушить очарование, добавив:
