Он застонал от ее прикосновения — и от легкого эротичного возгласа удивления, сорвавшегося с ее полуоткрытых губ. Элли судорожно сглотнула с некоторым усилием, но когда она не убрала руку, Эрик возблагодарил всех богов, которых сумел припомнить.
Прижав ее ладонь крепче, он упивался этим чувством, пока мог вынести. Он опасался потерять контроль от одного ее прикосновения.
Естественно, это не могло продолжаться долго. Его хваленая выдержка, похоже, изменила ему. Дьявольщина! Он не мог в это поверить.
Ее потрясение быстро прошло. Однако он почти пожалел об этом, когда его не в меру любопытная маленькая нянюшка начала исследовать его с излишне скрупулезным вниманием к деталям. Она ощупывала его осторожно, будто опасалась, что он разобьется, в то время как ему хотелось только одного: чтобы она крепко сжала его естество в своей ладони и энергично двигала рукой до тех пор, пока он не взорвется и не провалится в блаженное забытье.
Кровь бешено стучала у него в ушах. Желание разрядки было так сильно, что он едва мог думать.
Эрик откинулся назад и закрыл глаза, стараясь не думать о том, что она делает с ним, а просто упиваясь каждым неясным ощущением.
Элли потянулась к поясу его штанов. Сердце его забилось чаще от предвкушения. Он затаил дыхание, снова молясь всем богам.
Они, должно быть, услышали.
— Можно я…
Эрик кивнул, замерев в ожидании. Она неумело теребила завязки. Господи, как можно так долго возиться?
Наконец ей удалось справиться, и его возбужденное естество вырвалось наружу.
Элли широко раскрыла глаза. Под ее взглядом его клинок еще больше затвердел.
Элли снова принялась его исследовать. Ее девичьи ахи и краткие замечания сводили его с ума. Эрику пришлось стиснуть зубы, чтобы не поддаться побуждению врезаться в ее руку, всецело отдавшись пожиравшему его вожделению.
Он схватил Элли за руку и заглянул ей в глаза.
— Ты меня убиваешь.
— В самом деле?
Вид у нее был что-то слишком уж довольный.
Плутовка. Он обхватил ее ладонь своей.
— Двигай рукой, Элли.
Он показал ей, как действовать, выбрав необходимый нажим и подходящий ритм. Надо отдать ей должное: она оказалась чертовски способной ученицей.
Несколько резких движений, и он почувствовал, как у основания его позвоночника нарастает давление. Мышцы его живота сжались. Эрик напрягся, сдерживая разрядку, желая растянуть каждый момент удовольствия.
Но он уже достиг вершины.
— Вот и все, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы.
О Боже!
Он ощутил особую связь между ними, которой не знал прежде. Это было нечто изначальное. Всепоглощающее. Гораздо более могущественное, чем он считал возможным.
