Отряд двинулся гуськом, шествие замыкал Митя, который играл роль связного-провожающего. Путята разъединил кусачками колючую проволоку, украшавшую полуразвалившийся забор, и дал отмашку «вперед». За забором все рассыпались в цепочку, выискивая цепкими первобытными взглядами дренажный люк.
Раздался крик в стиле какой-то вымершей птицы, это Еруслан отыскал сход под землю и дал условный знак, на который бодро направились все остальные.
Но, чтобы добраться до чугунной крышки, понадобилось произвести перегрузку нескольких тонн ржавого металлического лома, в ходе чего витязи отпускали давно забытые древнерусские ругательства про щуров и пращуров.
– Ну вот, твоя очередь люк поднимать, – сказал Еруслан Ракше.
– А почто я?
– Потому как ты самый могутный из нас. Это ж ты Евпатия подначивал, давай-давай, мы тебя поддержим, не посрамим.
– Мне не ваша свара нужна, а дыра в подземное царство. – грозно напомнил Путята.
Витязи дружно подняли люк и стали зажимать носы.
– Не хочу в говнище сгинуть аки червь. – опасливо произнес Еруслан. – Да и, это самое, негигиенично там. Правда, Митя?
– Но если помыть руки перед едой, то ничего, – отшутился Галкин, которого пробирала постыдная радость от того, что ему не надо спускаться в мокрую вонючую яму.
– А мне оное испражнение только в радость, значит в канаве давно никакого работника не было. – подбодрил себя Ракша.
– Так может бесовская сила там обитает? – могучая рука Мала обхватила маленький крест на груди.
– А сам-то кто, честный христианин, что ль? Честный обязан через лет пятьдесят, самое большое семьдесят, к своему Господу Богу на Суд являться. Так что, разматывай веревку. – распорядился Путята.
Псы-витязи опустились вниз и согнувшись, с кольчужным звоном, сосредоточенно принялись месить грязь в дренажной канаве. Наверху остался Митя, свесивший в дыру чуткий звукоуловитель.
Решетку шлюза первым заметил идущий впереди Ракша, оснащенный «мракоглядами»-инфравизорами. Но тут его остановил Еруслан.
– Ниточка впереди светящаяся, растяжка что-ли поставлена…
– Дай-ка я, меня еще в прошлую войну учили их снимать. – вызвался Ракша.
– Ты уверен, что научился? В позапрошлую войну я тоже снимал еропланы из винтовки, а севодни мое умение устарело. – сказал Путята.
– Лазер это, сиречь лучик, возбуждением атомов произведенный, а не ниточка, – вперед выступил Ерманик. Сейчас я его зеркальцами переломаю… Ну, теперь скользи понизу, друже…
Проворный Ракша первым оказался у решетки:
