— А что Лев Иванов? Он еще жив? — продолжал Виктор, игнорируя последние слова Юдина.
Тот покачал головой.
— Он умер несколько лет назад.
— А члены поисковой группы? Большинство из них были студентами института — некоторых ведь можно найти?
— Полагаю, что да. Послушайте, если вы так настойчивы, вам надо поговорить с Вадимом Константиновым.
— С кем?
— Вадим Константинов управляет фондом Дятлова в Екатеринбурге. На время трагедии ему было лет двенадцать. Но он хорошо запомнил это событие и с тех пор пытается докопаться до правды. Поэтому и создал фонд — в память погибших и оставшихся в живых. Много лет он пытается добиться доступа ко всем документам по делу, но без большого успеха. Уверен, что вам он поможет всем, что в его силах. Его адрес — улица Ясная, 18.
— А вы когда-нибудь ходили на Отортен или Холат-Сяхыл после… после той трагедии?
— Да, — ответил старик, — я побывал и там и там, как только территорию открыли летом 1962 года.
— И вы что-нибудь там нашли? — спросил Виктор, запоздало понимая, насколько глупым вышел вопрос.
Юдин чуть грустно улыбнулся, опуская глаза, и сказал:
— Я — нет. А вот Константинов нашел.
— Константинов?
— Он ходил туда с экспедицией два года назад.
— И что же он нашел?
Юдин медленно поднял глаза и встретился взглядом с Виктором, продолжая улыбаться:
— Металлическую решетку.
— И… что это означает?
— Возвращайтесь в Екатеринбург и поговорите с Вадимом, он вам все расскажет о своей находке.
— А почему вы не можете мне рассказать?
— Потому что я устал, понятно? — повысил голос Юдин, и Виктор вдруг только сейчас заметил в его глазах печать нелегкой ноши бесконечных вопросов без ответов, давившей его все прошедшие годы — как тяжелые пласты снега на вершине горы, где погибли его друзья. — Я устал и хочу вздремнуть — я всегда отдыхаю в это время дня.
Виктор не нашелся что сказать и обескураженно закивал:
— Спасибо, что согласились на встречу.
— Пожалуйста.
Провожая его до двери, Юдин спросил:
— Вы знаете, что значит Холат-Сяхыл. А Отортен — знаете?
Виктор обернулся:
— Та гора, на которую они изначально планировали подняться? Нет, не знаю.
— Это тоже на языке манси. Буквально переводится: «не ходи туда».
Рассказывает доктор Басков
[2]
Вряд ли нужно говорить, что Стругацкий меня очень заинтересовал, во многом потому, что (как и показал самый первый медицинский осмотр при поступлении в больницу) он был абсолютно нормальным человеком во всех отношениях — за исключением разве что преждевременной седины в волосах. Температура, давление, ЭКГ, координация движений, зрение, слух, осязание — всё в норме. Отклонения были самыми незначительными, но этого и следовало ожидать, если учесть, какую физическую нагрузку этот человек недавно испытал. И он практически полностью восстановился после нее. Коэффициент умственного развития оказался выше среднего, и это тоже было неудивительно. Короче говоря, он ничем не выделялся из десятков тысяч людей его возраста и образа жизни.
