Федосья Васильевна воскресает. В два дня тарантасы наполняют укладками с платьями, вареньями, колбасами, и по пыльному большаку обоз Нахимовых выезжает в обратный путь. Степан Михайлович, выслушав обильные упреки супруги, храпит и покачивается в рессорном возке. Он не живет прошлым и не знает, что много лет назад дед отвозил по этой дороге его отца, Михаилу, в Смоленской ландмилиции кавалерийский полк.
В этом, 18ГЗ году Степан Михайлович не отправляет сыновей в корпус. Поездка в столицу и обмундирование кадетов требуют денег, а их совсем нет. Не отвозит их и в следующем году – нет вакансий. Для младших кадетов сыновья уже велики, а в гардемаринские классы принимают с экзаменом.
Правда, проверка знаний Нахимовым не страшна… "По дружбе господина помощника инспектора и ротных командиров, экзамены будут легкие", – уверяет родителей Николай в очередном послании. Но Павел, оказывается, не хочет поступать "как-нибудь". Он понуждает брата Платона объяснять ему из геометрии, механики и теории навигации и даже то, чего вовсе не требует программа. Он упорно занимается и после отъезда старшего брата осенью 1814 года на службу в Кронштадт. Приходится поселить Павлушу и Ваню на несколько дней в Вязьме, где спившийся математик из уездного училища может руководить занятиями будущих гардемаринов.
В городе Павел трудно сходится с мальчиками, хотя его нельзя назвать нелюдимым. Он охотно играет в рюхи. Он принимает участие в кулачных сражениях. Но равнодушен ко всему, что волнует вяземских мальчуганов; ко всему, кроме игр на воде. Купаясь, Павел отдает все силы длительной борьбе с течениями и водоворотами. Когда гребет, расчетливо переводит дыхание и откидывается всем корпусом. При этом серые глаза из-под бронзовой пряди волос смотрят куда-то поверх реки, поверх деревьев, поверх холмов. Никто не знает, что Павел видит бурное море, что в этот момент направляет гичку в разрез волны через штормовой прибой.
В Петербурге на масленой неделе стоят морозы. Много снегу. На крепком гладком льду реки тесно уставлены балаганы фокусников и скоморохов. Раздается лязг и грохот ударных инструментов. Шумная толпа гогочет у края набережной перед клетками грустных зябких обезьян и вялых львов. Под пискливые такты унылой флейты качается синий от холода канатоходец. Клубится пар от пирогов с требухой, вязигой и рыбой, от горячих блинов, от разгоряченного весельем и водкою рабочего люда.
Павел оглушен человечьим гомоном. Неловкий, длинноногий, в чрезмерно короткой шинели, он торопливо шагает за братом и его блестящим товарищем, Николаем Бестужевым. В своей новой форме, не обвыкший к ней, сутулый Павел "точно молодой пингвин, выбирающийся с птичьего базара", – шутит бывалый Бестужев.
