– Что в этом телевидении сомнительного? – в полный голос заорал Маркиз. – Да все в нем сомнительное! И ты еще ссылаешься на Аглаю Михайловну? Умнее ничего не могла придумать? Где теперь Аглая? То-то…
Лола поняла, что самое умное сейчас будет – это подождать, пока Ленька выпустит пар. Никакие ее оправдания не помогут, у сильного всегда бессильный виноват.
Если Маркиз в спорах с Лолой твердо знал, что главное – это все отрицать, то есть не признаваться ни в чем, не соглашаться с Лолой ни по одному, даже самому мелкому вопросу, то Лола в данный момент выбрала соглашательскую политику. Она осторожно потушила сигарету, потом покаянно наклонила голову и тяжко вздохнула.
– Ты прав, Ленечка, – скорбно произнесла она, – я так виновата.
– Верно говорят – в тридцать лет ума нет и не будет! – ворчливо заметил на это Маркиз.
Лола обиделась – во-первых, ей было всего двадцать восемь, до тридцати еще идти и идти, и кто знает, если так будет продолжаться, возможно, они с Ленькой расстанутся навсегда. Во-вторых, ей надоело, что Ленька все время называет ее дурой. Интересно, как бы он сам вел себя в такой ситуации?
Маркиз малость поостыл и понял, что перегнул палку. Лолка и так натерпелась страху, а он набросился на бедную девочку, как тигр-людоед.
– Лолка, я все понимаю, – начал он, – это оказалось сильнее тебя, и ты поперлась на телестудию. Понятно даже, что ты поругалась с Аглаей, оттого что она втоптала в грязь все твои мечты о сказочной роли. Но вот какого черта ты сцепилась с писателем Волкоедовым, да еще на виду у всего телецентра и угрожала выцарапать ему глаза?
– Это аллегория! – угрюмо объяснила Лола. – Я вовсе не собиралась этого делать. Конечно, если бы я знала, что его вскоре убьют, я бы шарахнулась от него в коридоре как от зачумленного.
– Вот именно! – Маркиз поднял на Лолу заблестевшие глаза. – Ты очень кстати там оказалась. Многие тебя видели…
– Многие видели, но выдала меня только эта самая белобрысая девка. Стерва такая! За что она на меня наехала? Если бы ты слышал, как она орала сегодня в кабинете у капитана Хвоща! А он ее слушает!
– Тебе нужно думать о том, кто мог подбросить Перришону в клетку орудие убийства, – сказал Леня, – потому что крики и визги этой девки – это так, пустое сотрясение воздуха, а вот орудие убийства – это уже серьезно.
– Тут и думать нечего – сами менты и подсунули! – рассердилась Лола. – Этот капитан очень злобно на меня посматривал, все прикидывал – подойду я на роль подозреваемой или нет. По его выходило, что не подойду, а теперь, значит, все в порядке.
