— Он описал этого человека?
— Детально. Изуродованная левая щека — со времен занятий муаи-таи. Странные шрамы на другой щеке, под глазом. Скорее всего от укуса собаки. «Страшное лицо», — сказал коридорный. Очень точно.
— Такой швейцар в гостинице не работает?
— Конечно, нет.
— Что случилось с коридорным?
— Исчез.
— Убит?
— Скорее всего.
— И это все, что у вас есть?
— Есть еще две подобные смерти, но не в Токио. В каждом случае — член семьи ключевых фигур парламента. — Тацу стиснул и разжал челюсти. — И один ребенок.
— Ребенок?
— Да. Никаких эмоциональных или каких-то других проблем в школе. Никаких известных причин для самоубийства.
Я слышал, что Тацу потерял маленького ребенка. Хотел спросить его об этом, но не стал.
— Если смысл этих смертей — предупредить боссов, — заметил я, — то сделано слишком тонко. Если босс сочтет, что это самоубийство, вряд ли его поведение изменится.
Он кивнул:
— У меня была возможность опросить каждого из этих боссов. По их словам, к ним никто не обращайся с намеками, что эти смерти не результат самоубийства. И оба лгут.
У Тацу нюх на такие вещи, и я поверил его заключению.
— Удивительно, что ты не заподозрил моего участия в этом деле, — сказал я.
Прежде чем ответить, он сделал паузу.
— Мог бы. Но, хоть я и не знаю, как ты обстряпываешь свои дела, зато хорошо знаю тебя. Ты не смог бы убить ребенка. Нет, это невозможно.
— Я так тебе и сказал.
— Я не говорю о том, что ты мне сказал. Я говорю о том, что знаю.
Я почувствовал странную признательность.
— В любом случае, — продолжал он, — некоторые из твоих передвижений, записанные камерами слежения в Осаке, подтверждают твое алиби.
Я поднял бровь:
— Ваши камеры достаточно хороши, чтобы выследить меня, и при этом не могут заснять того, кто заворачивает людей в пленку и сбрасывает с крыш?
— Как я тебе сказал, камеры слежения далеки от совершенства. — Тацу нахмурился. — И я не единственный, у кого есть к ним доступ.
Я допил чай и попросил официантку принести еще горячей воды. Некоторое время мы сидели молча.
Я поднял изящную фарфоровую чашку и посмотрел на Тацу.
— Скажи-ка мне кое-что.
— Да.
— Эти вопросы. Ты ведь уже знаешь ответы?
— Конечно.
— Тогда почему спрашиваешь?
Он пожал плечами:
— Я думаю, что человек, с которым мы имеем дело, социопат. Он способен убивать при любых обстоятельствах. Я пытаюсь понять, как может действовать такое существо.
— Через меня?
Он утвердительно кивнул.
— Кажется мне, ты только что говорил, что я не самая подходящая модель. — Мои слова прозвучали слишком резко.
