Заведение занимало цокольный этаж серого коммерческого здания, обвешанного ржавеющими пожарными лестницами, обмотанного связками высоковольтных кабелей, которые, как гниющие растения, свисали с фасада строения. Напротив парковка, заставленная «мерседесами» с затемненными стеклами и низкопрофильными шинами — статусными символами элиты страны и ее криминалитета, которые истово подражают друг другу, комфортабельно разделяя ночные удовольствия в вульгарном полусвете Роппонги. Саму улицу освещал безразличный свет единственного фонаря, основание которого было обклеено гирляндой флаерсов с предложениями бесчисленных сексуальных услуг; в тени собственной люминесценции он выглядел как удлиненная шея некоей доисторической птицы, теряющей увядающие, больные перья.
Большие витринные окна клуба были занавешены, но я приметил «харлей-дэвидсон», припаркованный в первом ряду и окруженный мопедами, словно акула среди мелкой рыбешки. Сразу же, как закончились окна, — вход в здание. Я попробовал открыть дверь, но она оказалась заперта.
Я отошел на несколько шагов к окну и постучал в стекло. Через секунду свет внутри погас. Мило, подумал я. Он погасил три светильника, чтобы иметь возможность незаметно выглянуть через занавеси. Я ждал, зная, что он наблюдает за мной и проверяет улицу.
Свет снова зажегся, и через мгновение в дверном проеме появился якудза. На нем были серые спортивные штаны и черная майка, а также обязательные перчатки для поднятия тяжестей. Явно в процессе тренировки.
Он открыл дверь, осматривая улицу в поисках опасности, и не замечая ее прямо здесь — перед ним.
— Клуб закрыт, — сказал он.
— Я знаю, — ответил я по-японски, подняв руки в успокаивающем жесте ладонями вперед. — Я надеялся, кто-то может здесь быть. Я собирался прийти раньше, но дела задержали. Не мог бы я быстренько позаниматься? Пока вы здесь.
Он заколебался, потом пожал плечами и направился внутрь. Я проследовал за ним.
— Сколько вы еще будете здесь находиться? — поинтересовался я, бросив сумку со снаряжением и начав снимать одежду — штаны цвета хаки, голубую оксфордскую рубашку и морской блейзер. Натянул перчатки, что всегда делал до прихода в клуб, но якудза не заметил этой детали. — Чтобы мне рассчитать время тренировки.
Он подошел к тренажеру для приседаний.
— Сорок пять минут, может быть, час.
Приседания. Этим он обычно занимается после жима. Черт!
Я надел шорты и футболку, потом разогрелся выжиманиями в упоре и другими упражнениями, пока он занимался приседаниями. Разогрев может оказаться очень полезным, подумал я, в зависимости от того, как парень будет сопротивляться. Невеликое преимущество, но я ничего не отдаю бесплатно.
