— Записи руководства таможни, — ответил он наконец.
Я не особенно удивился. Всегда есть доля риска: Тацу мог узнать о смерти Хольцера и предположить, что за ней стою я. Если так, значит, он мог проследить мои передвижения и прийти к заключению, что последний раз, когда он видел меня в Токио, и день, когда Хольцер был найден мертвым на границе округа Колумбия, отстоят друг от друга меньше чем на неделю. Но убить Хольцера для меня было очень важно, и я был готов заплатить за снисхождение. Тацу просто выставлял мне счет.
Я молчал, и через некоторое время он продолжил:
— Одинокий путешественник с паспортом на имя Фудзивары Джуничи вылетел из Токио в Сан-Франциско тринадцатого октября прошлого года. Информации о его возвращении в Японию нет. Логично заключить, что он остался в Соединенных Штатах.
В каком-то смысле это так. Фудзивара Джуничи — мое японское имя по рождению. Когда я узнал, что Хольцер и ЦРУ выяснили, где я живу в Токио, то понял, что им больше нельзя пользоваться. Я поехал в Штаты, чтобы убить Хольцера, имея в кармане паспорт на имя Фудзивары Джуничи, а вернулся в Японию с другими документами, заранее заготовленными на случай непредвиденных обстоятельств. Я надеялся, что те, кто ищет меня, купятся на этот ход и решат, что я перебрался в Штаты. Многие так бы и сделали. Только не Тацу.
— Как-то я не мог представить себе, что ты живешь в Штатах, — продолжал он. — Тебе… так комфортно в Японии.
— Полагаю, у тебя были там дела.
Тацу пожал плечами:
— Я спрашивал себя: если мой старый друг на самом деле не уехал из Японии, а только хочет, чтобы я поверил в это, что бы он сделал? Он бы въехал в страну под новым именем. Перебрался бы в другой город, потому что в Токио его слишком хорошо знают.
Тацу сделал паузу — фокус предсказателя судьбы, в котором сторона, якобы предоставляющая информацию, на самом деле умно вытягивает ее. Пока Тацу высказывал только предположения и общие мысли, а я не торопился заполнять пробелы, ничего не подтверждая и не отрицая.
— Возможно, ты использовал то же самое новое имя, чтобы вновь въехать в страну, а потом переехать куда-нибудь, — продолжил он через некоторое время.
Конечно же, я не использовал то же имя. Сделав так, я бы подарил преследователю слишком явную зацепку. Тацу не мог быть в этом уверен и, как я предполагал, надеялся узнать больше, заставив меня отреагировать. Если бы я ошибся и подтвердил, что использую то же самое имя, он бы ответил, что именно так ему удалось найти меня; то есть у него исчезла бы необходимость объяснять, как это на самом деле ему удалось, и оставить слабые места нетронутыми, возможно, чтобы впоследствии воспользоваться ими еще раз.
