Я обратил внимание на троицу, сидевшую за соседним столиком, из-за их тягучего акцента. Пожилая пара с большой радостью обнаружила, что их сосед тоже родом из Техаса. Он был одет в черное и все равно имел самый беспутный вид: ни дать ни взять порочный священник из дешевого романа. Было девять часов вечера, и мы подъезжали к станции «Форт-Мэдисон», штат Айова, на западном берегу Миссисипи.
— Да, это она, великая Мисс, — подтвердил мою догадку официант, когда я спросил его. Он взял мою опустевшую тарелку и повторил нараспев: — Миссисипи, Миссисипи, — для остальных пассажиров.
Священник, как и пожилая пара, — что еще сильнее их обрадовало — был из Сан-Тоуна. Все трое возвращались из Нью-Йорка. И теперь они наперебой стращали друг друга жуткими историями — картинами жестокости и пьянства, царящих на Востоке.
— Однажды ночью мы возвращались к себе в отель, и тут я увидел этого человека… — и все в таком духе.
И тут же его перебивают:
— И это еще не самое худшее! Вот один мой друг как-то заблудился в Центральном парке…
Но вскоре они перешли к воспоминаниям о Техасе. Потом начали хвастаться своими успехами. И внезапно эта похвальба приняла весьма странные формы. Они принялись перечислять всех жителей Техаса, которые носят оружие.
— Мой двоюродный брат таскает пушку с самого рождения…
— А Рон знает одного политика, который из дома шагу не ступит без револьвера…
— У моего дедули самый красивый револьвер!
— Каждый человек имеет оружие в наши дни, — заявил священник.
— Он отдал его моему папе, — сказала леди.
— А у моего папы целых два револьвера, — сказал священник. — Один здесь, а другой здесь, — и он похлопал себя по карманам.
Леди сказала, что однажды ее папа хотел пройти с револьвером в магазин в Далласе. Он был случайно проездом в этом городе, приехал туда из Сан-Тоуна. Утром встал и взял с собой револьвер, как всегда делал. И ничего в этом нет смешного. Он просто поступил так, как привык делать всю жизнь. И отправился себе в магазин. Он был рослым мужчиной, под два метра. А кассирша решила, что он собрался ее грабить, и подняла шум. Заревела сирена, и все такое, но папа ничуть не растерялся. Он вынул свой револьвер, а когда приехали полицейские, просто сказал: «О’кей, малыш, можешь его подержать!»
Муж этой леди уточнил, что в то время папуле было уже восемьдесят четыре года.
«О’кей, малыш, можешь его подержать!»
Судя по виду священника, его глубоко поразила эта история. Он на минуту задумался, а потом выдал:
