— Грустная выдалась поездка.
— И мне еще придется вернуться. Они не могут их похоронить без меня. Я должна присутствовать на погребении.
— Но я думал, что все уже сделано.
— Они не хоронят людей в Нью-Йорк-Сити, — сообщила она с сердитым взглядом.
Я попросил повторить это странное утверждение. И она повторила в тех же самых укоризненных тонах.
— Боже, — снова вырвалось у меня.
— Вы совсем как Джек! — И она улыбнулась, снова продемонстрировав свои неповторимые зубы.
— Но почему они не хоронят людей в Нью-Йорке?
— Земля слишком твердая. Она застыла. И они не могут выкопать…
«В суровые холода зимы 1978 года, — подумал я строчками из книги, — когда земля застыла настолько, что невозможно стало хоронить людей и могильщикам пришлось переквалифицироваться в плотников, я решил сесть на поезд, идущий в самые южные страны Латинской Америки».
Леди из Флагстаффа удалилась, но на протяжении восьми или девяти часов, перемещаясь из вагона в вагон, я то и дело слышал ее суховатый, бесцветный голос, повторяющий нараспев:
— …потому что они не хоронят людей в Нью-Йорк-Сити.
И дважды, увидев меня, она восклицала:
— Быожже! — и весело смеялась.
Замерзшие стрелки, обледенелые рельсы, снег — все это увеличивало наше опоздание, и проводник старательно уговаривал меня оставить надежду успеть на пересадку на поезд до Форт-Уорта.
— Черта с два вы куда-то успеете, — сказал он на станции Индиана. В руках у него был плотный снежок.
Кроме того, насколько я смог понять, что-то случилось в хвостовом вагоне: оттуда резко потянуло горелым, и, чтобы избежать взрыва, нам пришлось тащиться со скоростью не больше тридцати километров в час. Только в Элкхарте наш состав «Лейк-Шор Лимитед» смог избавиться от взрывоопасного вагона, но и на эту операцию ушло ужасно много времени.
Пока мы торчали на станции, в спальном вагоне царила тишь да гладь, и только проводник сильно нервничал. Он говорил, что на таком холоде могут совсем замерзнуть тормоза. Мотаясь по вагону взад-вперед со своей щеткой, он повторял, что все равно эта работа ему нравится больше, чем прежняя. Раньше он был электриком, но ему гораздо больше подходит работа с людьми.
— Твоя проблема в том, — сказал ему кондуктор, проверявший билеты и желавший успокоить коллегу, — что ты раздуваешь из мухи слона.
— Наверное, — ответил проводник и принялся счищать щеткой наледь с двери в тамбур.
— В этот раз все не так плохо, как в прошлый. Тогда вообще все застыло.
— Но я должен заботиться о моих пассажирах! — сказал проводник.
