— Чего нет, того нет.
— Вот и отлично, потому что ни то ни другое и рядом с этой работой не лежало. Это все дерьмо. А месть — совершенно никудышный мотиватор. Когда человек думает о мести, он становится сентиментальным, а сентиментальность означает смерть.
— Я знаю.
— И как же ты намерен поступить?
— Поговорю с Джерри и послушаю, что он скажет.
— Ну, тогда тебе понадобится классная подача, — сказал Доминик. — Сам подумай, ведь Джерри сильно рисковал, когда взял тебя на работу. Твой папаша взбесится…
— Дом, позволь уж мне самому разобраться с моим папашей.
— Ладно. Только если ты надеешься, что Джерри вручит тебе пистолет и скажет: «Иди и освободи мир от всего, что препятствует демократии», то ты глубоко заблуждаешься. Между прочим, если ты откинешь копыта, сообщить об этом твоим родителям должен будет именно он.
— Я знаю.
— Вот и хорошо.
— Итак, — сказал Джек, — вы подстрахуете меня, когда я буду говорить с ним?
— Во всяком случае, попытаемся, — ответил Брайан. — Но ведь в этих делах, Джек, нет никакой демократии. Даже если он не откажет тебе сразу, он, скорее всего, оставит окончательное решение за Сэмом. — Сэм Грейнджер занимает в Кампусе должность начальника оперативного отдела. — А нас вряд ли кто-то станет спрашивать.
— Пожалуй, ты прав, — кивнул Джек. — Ладно, раз такое дело, то мне, как ты сказал, нужно будет исполнить подачу как можно лучше.
Наступила осень. Об этом говорили и ветер, и ледяной припай, который, возникнув около берега, все дальше уходил в черные северные воды. Холоднее вода стать уже не могла, ей оставалось только превратиться в лед, а его и так было полным-полно вокруг, и он напоминал о том, что лето здесь было, в лучшем случае, мимолетным видением. Мать-природа, как всегда, оставалась угрюмой и бессердечной. Этого ощущения не смягчали ни прозрачное, как хрусталь, густо-голубое небо, ни быстро бегущие по нему пухлые ватные облака.
Это место было очень похоже на военно-морскую базу в Полярном, куда он получил свое первое назначение двенадцать лет назад, как раз в ту пору, когда начался распад советского флота. О, конечно, какое-то количество кораблей еще оставалось, но они стояли у причалов в Кольской губе, а команды их состояли из людей, которые не бросили флот лишь потому, что не знали, что будут делать дома. А кое у кого дома и вовсе не было. На нескольких кораблях команды состояли из одних офицеров, которым зарплату платили, хорошо, если три-четыре раза в год. Виталий оказался одним из последних моряков, начавших службу еще в ВМФ не существовавшего ныне Советского Союза, и, к его собственному удивлению, служба ему нравилась.
