Безусловно, такой отзыв маститого писателя подымал дух и творческий настрой. Тут было бы уместно позвонить Анатолию Дмитриевичу, поблагодарить за доброе слово. Что я и сделал.
В мае 1995 года по случаю 90–летия со дня рождения Шолохова в Вешенскую выехала группа кубанских писателей, в том числе Знаменский, Лихоносов, Придиус, Ротов… Был средь них и я.
И вот при остановке в дороге (пообедать в прохладе тенистой лесополосы) завязался оживленный разговор о продолжающихся сокрушительных прозападных новациях в России. Виктор Ротов, сидя на травке со Знаменским, вдруг спросил его, гладя с улыбкой на меня:
— А вы читали «Оборотней» Мартыновского?
— Нет, не читал, — как‑то скороговоркой ответил он.
— А вы прочтите, — заметил Ротов. — Прочтите, там есть интересные мысли.
Знаменский, слегка сощурясь, глянул на меня:
— Он же мне не подарил.
Ротов круто обернулся ко мне:
— Саша, почему? Мы же об этом давно говорили.
— Помню, — смутился я. — Теперь обязательно подарю…
Буквально на следующий день после нашего возвращения из
Вешенской я выполнил свое обещание — вручил роман Анатолию Дмитриевичу с дарственной надписью.
Как‑то средь лета, в один из жарких июльских дней, выпало мне отвезти ему письма и газеты по просьбе тогдашнего ответсекретаря Сергея Никаноровича Хохлова. Анатолий Дмитриевич болел, и я, отдав корреспонденцию его жене Нине Сергеевне, не рискнул быть надоедливым, поспешил с извинениями удалиться. Но в это время в прихожую вышел сам хозяин, бледный, по — домашнему одетый.
— Ты заходи, заходи.
Я медлил, глядя на его болезненное лицо. Но он настаивал, показывая жестом руки в свой рабочий кабинет.
— Зайди, я тебе что‑то покажу.
— Заходите, не стесняйтесь, — вторила ему Нина Сергеевна.
Я последовал за ним.
— Вот смотри, — указал он на раскрытую книгу, карандаш и листы бумаги на писательском столе. — Читаю твой роман. И не просто читаю…
…Вскоре после этого им была написана статья «Прилет инопланетян в “страну негодяев”» о моем романе «Оборотни». В статье давалась книге положительная оценка, и выражалось удивление тому, что «почему‑то» книга обойдена вниманием «критиков и литературоведов». Сказано было и об авторе: «Ему удалось вывернуть наружу все тайные механизмы горбачевской псевдоперестройки и полного распада нравов в той среде, которая наиболее рьяно и полно воспользовалась возникшими возможностями к личному обогащению».
И далее: «Теперь нам ясно, зачем Яковлевы инспирировали малые и большие кризисы в стране, откуда брался «дефицит» мыла и спичек… Но мы еще не догадывались, что этот «дефицит» создавался не только ради спекуляций и накопления денег, но больше для того чтобы сказать в некий «час пик»: «Социалистическая система оказалась малоэффективной, надо возвращаться в мир денег по Адаму Смиту».
