– Ну что ж, прощай. Спасибо тебе за все. Береги себя и позаботься о доме.
Слуга, отъезжая, продолжал махать ей рукой. Сирена смотрела вслед джипу, пока автомобиль не скрылся из виду. Только тогда она повернулась и пошла в дальний угол аэровокзала, где проходила регистрация пассажиров.
Сирена вздрогнула, услышав свое имя, – этот голос она узнала бы из тысячи других. В груди у нее словно что-то оборвалось. Круто повернувшись, она увидела Ройоля. Он стоял перед ней в белых шортах и выцветшей голубой рубашке, в левой руке он держал сверток.
– Здесь твое платье и сандалии. – Ройоль вручил ей небольшой пакет, перевязанный бечевкой.
Их руки на мгновение соприкоснулись, но он не сделал попытки сократить разделяющее их расстояние. Сирена тоже не двигалась с места.
– Я не мог не попрощаться с тобой, Сирена.
– Через несколько месяцев я вернусь сюда, в Порт-Антонио, Ройоль. Мы расстаемся не навсегда, – бросив взгляд через плечо на самолет, она увидела, что единственный ее попутчик уже поднялся на борт.
– Но я не знаю, где буду сам через несколько месяцев. – Ройоль порылся в заднем кармане шортов и извлек оттуда конверт, который передал Сирене. – Здесь адрес моей сестры в Америке, она всегда пересылает почту, адресованную мне. Так что, если захочешь написать или тебе еще что-нибудь потребуется…
К ним приблизился второй пилот.
– Леди Фрейзер-Уэст, прошу вас занять свое место в салоне. Мы готовы к взлету.
– Спасибо, – кивнула Сирена. – Уже иду. – У нее вдруг задергался уголок глаза, и еще она вдруг осознала, что покусывает нижнюю губу – дурная привычка, от которой, она думала, излечилась много лет назад.
Ройоль посмотрел ей прямо в глаза.
– Приятного путешествия, и еще – береги себя. И вспоминай меня иногда.
Он улыбнулся. Эта лучистая улыбка озарила все вокруг. Сирене страшно захотелось прижаться к нему и никуда не улетать. Ей с трудом удалось придать голосу веселые нотки.
– Я буду вспоминать вас, мистер Фергюссон. – И она шаловливо подмигнула ему: – Если будет время.
Он шагнул к ней, широко разведя руки, словно собирался заключить ее в объятия.
– Мне хочется, чтобы ты знала: вчерашний день был лучшим в моей жизни.
Сирена отступила, боясь, что, если он поцелует ее, она может потерять контроль над собой.
– Мне тоже было очень хорошо, – выдавила она, закусив губу, чтобы та не дрожала.
Ройоль хотел сказать что-то еще, но она уже подняла в прощальном жесте руку.
– Не спрашивай меня, почему я так думаю, Ройоль Фергюссон, но мы обязательно еще увидимся. – И Сирена, не оглядываясь, побежала к самолету.
